С лица чечена сошла улыбка. Он и его
свита смотрели на меня кровожадно, как цепные псы.
‒ Малчик давно не получал порки, да?
‒ слащаво спросил чечен.
Я молча повернулся к нему спиной и
вышел на улицу. Следом выскочил Артем.
‒ Что на тебя нашло? Ты, конечно,
мужик здоровый, но их трое! Заметил?
Я оттолкнул Артема, попросил не
вмешиваться.
‒ Не вмешиваться во что? ‒ воскликнул
он.
Из кабака вышли кавказцы, смурные, к
разговору несклонные. Оскорбления их брат не переносит.
Артем шепнул:
‒ Бежим.
Я ухмыльнулся. Кулаки уже чесались.
Ноги сами направили навстречу чичам.
Их заводила хотел съязвить, но удар
оборвал его на полуслове. Верзила пошатнулся, встретив подбородком
каблук берца. Не помню как, но в считанные секунды я уложил всех
троих. Артем потом рассказывал, что дрался я с ожесточением, словно
хотел убить чичей. Они стонали на бетоне, а я их пинал и топтал.
Если бы не Артем, не знаю, остановился ли бы…
‒ Ты телефон… взял? ‒ спросил я,
переводя дух. ‒ Лехин.
‒ Взял, взял. Давай-ка сваливать
отсюда, пока ментов не вызвали.
‒ А мы кто?
‒ Тем более.
Дома меня никто не встретил. Из зала
доносилось бормотанье телевизора. Сердце заныло. Ясно представилась
Люда: сидит на диване, обхватив колени, смотрит стеклянным взглядом
на голубой экран – такой я находил ее каждый вечер. Она осунулась,
глаза окружили тени, голос ослаб, часто уходила в себя. С работы
уволилась, делать что-то по дому не могла. Так и проводила дни: за
телевизором или на кровати, или в кресле. Иногда выбредала на
улицу. Шла, точно призрак, даже дети пугались. Куда – не знала.
Просто наблюдала за жизнью, текшей мимо.
Я подсел к жене, обнял. По телевизору
показывали любовный роман. Я боялся не выдержать взгляда Люды,
поэтому смотрел на счастливых людей на жэкашке.
‒ Когда выписывают Машку?
‒ Завтра, ‒ ответила Люда бесцветно.
‒ Что у тебя с руками?
Она коснулась моих разбитых костяшек
– точно током шибануло. Отвык от ее нежности.
‒ Так, на хулиганов наткнулся, ‒
произнес как можно пренебрежительнее, не хватало, чтобы Люда еще
обо мне беспокоилась.
‒ Тебе письмо принесли.
‒ Да?
Я заметил конверт на журнальном
столике. Вскрыл. Меня представляли к награде «За мужество».
«Норд-Ост» вспомнили. Я усмехнулся. Десять лет прошло.
‒ Что там? ‒ спросила Люда.
‒ Весточка из прошлого.
На этом разговор прекратился. Мы
молча сидели перед телевизором и пытались заглянуть в будущее.