Прежде, чем Янг успел задать вопрос, Чайду спросил первым.
— Простите, кажется, в прошлый раз мы не успели
представиться?
Высокий мертвый человек... Даже, если прищуриться и
посмотреть внимательнее, несколько мертвых людей, сшитых вместе с
один конструкт... Очень интересный шов, заставляющий
полуистлевшую оболочку одной души придерживать душу основную,
движущую всю эту собранную на живую нитку личность...
Личность улыбнулась, обнажая блестящие желтоватые
зубы.
— Да, среди любезностей, которыми нам довелось обменяться, имен
не было.
— Ну вот, ну вот... Прошу прощения за тот вечер, — поклонился
Чайду, делая шаг вперёд, так, на всякий случай, чтобы воспитанник
оказался от личности подальше, за Чайду, — кажется, я тогда отдавил
вам ногу. Меня зовут Чайду, я здесь проездом.
— При первой встрече вы назвали меня Син-шасси, мертвой земляной
крысой, — все так же вежливо заметила личность, — и почти угадали.
Я Синосу. Можно просто Син.
— Просто «мертвец»? — удивился Чайду и вздрогнул: он не ожидал
смешка.
— Я считаю, вещи следует называть своими именами. — хмыкнул Син,
— и, если что-то задумано, как диспенсер для яда, табличка
«солонка» не именит сущности предмета, господин гувернер.
Чайду медленно кивнул. Он и не сомневался, что пока он
рассматривает сложные швы, которыми был испещрен Син, Син
рассмотрит его.
Им незачем было ссориться, нечего делить. Чайду повел себя
неправильно, слишком перенервничал, спасая герцогиню, наступил
хранителю здешней истории на ногу, обругал древними словами, не
извинился; что же, теперь у него есть шанс это исправить.
— И все же я прошу прощения, господин Синосу, — сказал он, — мне
не следовало называть вас не тем именем, которое вы себе
выбрали.
Синосу снова хмыкнул.
— Я могу провести для вас с воспитанником экскурсию, если
хотите.
— А там все будет с настоящими именами? — вдруг вмешался Янг, и
даже шагнул было вперед, как зачарованный, Чайду с трудом подавил
желание выставить локоть, преградить мальчишке путь.
Син не представлял для крестника никакой опасности. В этом Чайду
не сомневался. Но некоторые знания...
Сама по себе жажда знания — уже опасна.
Но у людей есть право на любопытство, и не Чайду останавливать
мальчишку, которому интересны каменные маски, и который пока не
знает, что делали эти маски с настоящих человеческих отрезанных
голов.