Но вот увидела своими глазами – и с
восторгом узнала и обширную городскую площадь, замощённую цветастым
камнем, прямо в месте схождения четырёх улиц, и ратушу, и собор…
ах, вот какого святого собор – запамятовала. Перед этим
завораживающим зрелищем даже отступило недавнишнее мрачное
прошлое.
Герцог не мог оторваться от
созерцания девичьего профиля. Ещё немного – и она расплющит носик о
стекло, так засмотрелась, и как восторженно блестят у неё глазёнки!
Телом – взрослая девушка, а разумом совсем дитя. Оно и к лучшему.
Будет впитывать новое, как губка. Приспособится. Да и он рядом,
поможет… Губы отчего-то пересохли.
– Продолжим. – Он, наконец, отвёл
глаза. – Достроим костяк, на который нарастим остальное.
– Время, ваша светлость.
– Не понял?
– Мы должны определиться со временем,
в которое и произошла, собственно, подмена подлинной герцогини на
фальшивую. Выбрать тот момент, когда вашу настоящую
супругу могли похитить – бесшумно, незаметно, так, чтобы и комар
носу не подточил. И, в то же время, чтобы объяснения не были
притянуты за уши.
– Есть такое время, – герцог кивнул.
– Больше года назад мне пришлось отъехать из Фуа на встречу с
бриттами. Переговоры намечались долгие, Анна бесилась в поместье от
скуки, да и отношения наши к тому времени были уже не из лёгких.
Вот тогда я и решил вывести её с собой, в Эстре, думал –
отвлечётся, повертится в свете, займётся, как и полагается первой
даме, благотворительностью в каких-нибудь богоугодных заведениях.
Думал, ей в деревне просто нечего делать, а здесь будет занята,
поумнеет. Глядишь – что-нибудь у нас и наладилось бы. Но мне
пришлось выехать на три дня раньше, поэтому из Фуа она отправилась
одна. Да, конечно, с отрядом сопровождения, с целым штатом
горничных, она была у всех на глазах, но кто же знал…
Голос герцога дрогнул, Марта,
насторожилась.
– Кто мог предполагать, что во время
ночёвки на одном из постоялых дворов мою голубку похитят?
От изумления Марта даже приоткрыла
рот. Его светлость продолжал с надрывом:
– Заговорщики точно рассчитали: они
знали, что госпожа Анна терпеть не может присутствия горничных,
когда нежится в ванне; она и в дороге не изменяла своим привычкам.
Пока девушки готовили госпоже постель в соседней комнате,
злоумышленники похитили мою супругу, уведя через тайный ход, и из
ванной вышла уже не Анна, а женщина, похожая на неё как две капли
воды. Даже родинка на правой ягодице была нарисована точь-в-точь
такая же… – Герцог грустно умолк. – Вот потому-то после приезда в
городской дом она так разительно переменилась. Я был занят на
переговорах. Я винил себя – в недостаточном внимании, в отсутствии
сочувствия к супруге после очередной потери ребёнка, но… как я был
слеп! Жалость и доброта не позволили мне разглядеть змею,
пригревшуюся на груди.