– Мне дай… – Из мрака внезапно появился Штопор. Его
пошатывало, будто пьяного, но в глазах уже читалось осмысленное
выражение.
– Очнулся? – Инок сунул ему собранные боеприпасы,
затем метнулся к потерявшим рассудок военным.
Ему пришлось перешагнуть через распластанное в грязи, мелко
подрагивающее тело, жуть опять всколыхнулась в груди, когда он
встретился взглядом с пустыми, мертвыми глазами сидящего на
корточках, монотонно раскачивающегося солдата, но вновь
прозвучавший в отдалении леденящий душу вой заставил отбросить
неуместные эмоции.
Из липкой жижи торчал приклад и часть рукоятки со встроенным
коллиматорным прицелом.
Немецкая G-36!
– Держи! – Он поднял оружие, передал его
Штопору. – От грязи очисть! К схрону возвращайся! Я
сейчас!
Штопор промычал что-то нечленораздельное, вцепился в G-36, едва
не уронив собранные магазины.
– Бегом давай! – прикрикнул на него Инок, выламывая из
рук военного еще один автомат. – И посмотри, что с
Гуроном!
В наступившей гнетущей тишине внезапно раздался треск помех,
затем со стороны комплекса связи, оставшегося на месте штабной
палатки, долетел искаженный, прерываемый шипением голос:
– База вызывает… сектор тридцать четыре…
Инок застыл, прислушиваясь.
– …пять машин… крупная банда… – Снова накатили помехи,
но смысл полученной информации был вполне понятен. К этому участку
периметра полным ходом приближались проблемы.
* * *
Через минуту, отыскав еще один автомат, Инок вернулся к бетонным
плитам.
– Где Гурон?
– Внизу… Вылезать отказался. – Штопор изъяснялся с
трудом, но оружие держал крепко, в глазах ветерана метался
лихорадочный блеск.
– Гурон! – Инок присел на корточки.
– Чего тебе? – раздался из-под земли глухой голос.
– Выбирайся к нам. Уходить надо.
Ответа Инок не расслышал.
Внезапно поблизости сверкнула яркая вспышка, раздался
оглушительный треск, и меж вяло шевелящимися телами военных
возникла электра – одна из наиболее распространенных в Зоне
аномалий.
Штопор лишь охнул, непроизвольно отступив на шаг.
Электра извивалась, мгновенно осатанев в жутком танце ветвящихся
разрядов, человеческие тела, пронзенные аномалией, подбросило
вверх; в бледном свете было отчетливо видно, как дымится камуфляж,
глаза несчастных вылезают из орбит, раскрытые рты перекашивает в
немом крике.
Инок обреченно зажмурился.
Появление аномалии у границ периметра означало лишь одно –
сбылся самый невероятный из всех пессимистических прогнозов: Зона
вновь начала расширяться.