Чеченцев не остановил урок, преподанный всем кавказцам генералом
Ермоловым. Когда они захватили майора Шевцова и потребовали
гигантский выкуп, генерал пообещал повесить всех князей, в землях
которых случился захват. В итоге, майора выкупил аварский хан. А
чеченцев все их соседи слезно попросили поумерить пыл. Впрочем,
ичкерийцы, испокон века жившие набегами и грабежом, мало
прислушались к подобной просьбе. Поумерили не пыл, а жадность, и
дело с захватом пленников с последующим выкупом поставили на
широкую ногу.
Второй вариант был не менее популярен. Подкрадывались к станице
и хватали зазевавшихся казачек. На русских баб в горах был большой
спрос.
Именно так и решили действовать Нохчо, Чаброз и Ваха. Но что-то
пошло не по плану. Нохчо и здоровенный Чаброз валялись на земле,
истекая кровью. А Ваха прикидывал: или вступить в отчаянную схватку
с урусом, или сбежать, раз все пошло не так.
— Салам, чечен! – окликнул его Вася. – Хани вача (иди сюда –
искаженный аварский – авт.)!
В прошлой жизни Милову довелось побывать в дагестанском селе
Кванхидатли в Болхинском районе. Друг пригласил, с которым вместе
воевали. Как раз там он и познакомился с методами добычи соли из
земли, которые не так давно продемонстрировал Исмал-оку и
Кочениссе. В том же ауле он понахватался аварских слов. Говорил,
конечно, страшно коверкая язык, но даже этого скудного и корявого
запаса ему хватило, чтобы ошеломить чеченца.
— Эээ… Да я тебя знаю, – перешел на русский Вася. – Это же был
ты, кого я отпустил голышом не так давно?!
Ваха застыл столбом. Он тоже узнал уруса, который столь
издевательски с ним поступил. Мало того, что не прирезал. Так еще и
кинжал дедовский утопил в реке. Когда русские ушли, чеченец с
трудом его нашел. Он уже открыл рот, чтобы разразиться потоком
ругательств, но не учел одного: Милов заговаривал ему зубы.
Вася прыгнул вперед. Крутанулся по земле кувырком с выходом в
ноги. И уронил Ваху на землю, резко дернув его за лодыжки.
Приставил нож к горлу, коленом фиксируя руку с кинжалом. Надавил
посильнее. Чеченец со стоном выпустил кинжал.
— Что же мне с тобой делать, басурманин? А? Молчишь? Ну-ну.
Вася вздернул на ноги ошалевшего Ваху, выкручивая ему руку и
вздергивая ее вверх. Гололобый согнулся. Засеменил ногами в сторону
реки, направляемый ненавистным урусом и беспрестанно ругаясь сквозь
зубы. Шум поднимать он не хотел.