— Бог троицу любит! – назидательно молвил Милов. – Один раз
отпустил. Второй – тоже отпущу. Поймаю в третий – зарэжу!
Унтер страшно оскалился, отпустив выкрученную руку и развернув к
себе лицом Ваху. Схватил его за грудки. Приподнял над землей и
швырнул спиной вперед с небольшого обрыва у воды. Прямо в
полноводный неторопливый Терек. Повезет, выплывет!
Ваха забил руками, пытаясь справиться с течением. Отчаяние,
вызванное новым унижением, его захлестывало с головой. Но
неистребимая жажды жизни победила.
— Урус! Бурдук! Бурдук дай! – закричал он, отплевываясь от воды
и указывая рукой на место захоронки средств переправы.
Вася сообразил, что от него требовалось. Отошел в направлении,
указанном чеченцем. И с радостью обнаружил бурку со сложенными на
ней ружьями и пистолетами. А также три несуразных надутых бурдюка,
напоминавших детскую поделку человеческого туловища с торчащими в
разные стороны подобием рук.
«Это я удачно зашел!» – присвистнул Вася, сообразив, что лут
попался богатый.
Он подхватил один бурдюк. Быстро вернулся на берег и швырнул
спасительное средство чеченцу. Не оглядываясь и не дожидаясь конца
эпопеи с обратным форсированием Терека, Милов споро собрал
привалившее богатство, скрутив его в тугой рулон из бурки. Донес
его до первого пострадавшего. Чеченец мучительно стонал. Вася,
недолго думая, его прикончил. Дождался, пока отойдет. Вытащил
подарок Бахадура. Обтер от дерьма о рваный бешмет налетчика.
— Глафира! Ты чего застыла, как неживая? – спросил Милов.
Только в эту секунду он осознал, что высокий протяжный
звук-вопль, вылетавший изо рта любовницы, давно оборвался, и она
стоит, пялясь на него в совершенном изумлении. Подтащил труп
чеченца ко второму. Бросил рядом бурку с хабаром.
— Глаша! Отомри! – приказал. – Давай ноги в руки и тикай до
ближайшего патруля. Хай подсобят мне с убиенными. И – это… Молчок
про третьего, хорошо?!
Глафира понятливо кивнула. Быстро приблизилась. Прижалась всем
слегка дрожащим телом. Крепко поцеловала в губы. Ни слова не сказав
на прощание, быстро пошла к станице, вызывающе качая бедрами на
ходу.
«Хороша, чертовка!» – восхитился Вася и крякнул от досады. Пнул
ближайший труп. Весь кайф обломали, горе-налетчики!
… Через день, по возвращению в Грозную, унтер-офицера Девяткина
вызвал к себе сам полковник Пулло. Отправились вместе с Лосевым.
Беды и начальственного разноса не ждали. Наоборот, были все
основания надеяться на благодарность за предотвращенное Васей
нападение на станичников.