— Ну, вот! А теперь рассказывай!
Я вкратце все изложил. Строил рассказ так, чтобы кульминацией
прозвучала финальная фраза.
— Император дарит нам дом!
И застыл с глупой улыбкой, ожидая восторженного визга жены,
хлопаний в ладоши, прыжков по кровати с непременными "Ах, мой
Коста! Ах, мой герой! Ах, муженёк! Ай, молодца!"
Тамара улыбнулась, глядя на меня.
— Ну, ладно! За это можешь поцеловать мне ножку! – сказала,
сделав шаг ко мне.
Нет! Никогда мне её не переиграть! Я усмехнулся и приник губами
к её идеальной, будто вылепленной, коленке.
Вася. Окрестности крепости Грозная, конец осени -
декабрь 1838 года.
Первый бежавший, размахивая кинжалом с лезвием более полуметра,
до Васи и Глаши не добрался. Милов долго не рассусоливал, за спину
любовницу не прятал со словами: «Сейчас разберусь!» Он просто
метнул подарок Бахадура, целя супостату в живот. Нормально вышло,
глубоко воткнулась стальная полоска. Не пропали даром уроки
алжирца. Чечен сложился пополам. На его лице удивленное выражение
сменило обиженное. И тут же морозный стылый воздух огласил жалобный
крик. Налётчик рухнул на землю, уронив свою железяку и прижав руки
к животу. Приятный аромат засыпающего яблоневого сада перебил
мерзкий запах утробы. Не жилец!
Бежавший следом споткнулся о тело напарника и кубарем покатился
в сторону Васи. Тот и рад. Любимый нож-горлорез был уже в руке.
Бравый унтер без затей ткнул острием в так удачно подставленную шею
в районе яремной вены. Тут же добавил укол в подключичную область
слева от шеи. Смертельно раненый супостат растянулся плашмя. Темная
кровь непрерывной струей оросила стылую землю. Глаша пронзительно
завизжала.
Третий налетчик резко затормозил. С недоумением пялился на
поверженных за несколько секунд товарищей. Спокойный вид Васи,
перебрасывавшего из руки в руку странный нож, ввел его в ступор.
Чеченец сделал шаг назад, изготовившись к битве не на жизнь, а на
смерть. Жертва, «дичь» оказалась до крайности кусача.
Прошлой ночью троица из далекого чеченского аула у
Качалыковского хребта переправилась через ледяной Терек. Надули
воздухом бурдюки с лямками. Переплыли. Затаились в леске у воды.
Кое-как обогрелись и весь день пролежали в засаде. Казачьи патрули
их не заметили.
У хищников было два варианта.
Они могли подкараулить проезжего на дороге, ведущей в станицу. В
одиночку никто обычно не ездил, но небольшой группой – завсегда
пожалуйста. Короткая сшибка, удачно разряженные пистолеты – и вот
уже важного русского чиновника волокут к реке, чтобы
полузахлебнувшегося и перепуганного до испачканных портков уруса
тайными тропами доставить в родной аул. А потом переговоры и
много-много серебра, которое позволит достойно пережить голодную
зиму.