— Нешто себе ничего не попросишь? Странный ты грек, Коста! Без
заслуженного ордена остался – не ропщешь! Имеешь возможность от
флота выгоду поиметь – просишь за греков! Так тому и быть: доколе я
черноморцам командир, буду ходатайствовать о практическом
применении этих пиратов. Чего они хотят?
— На кавказских берегах крейсерством заняться!
— Услышал! Пусть выходят с проектом! Посмотрим, что из этого
выйдет[1].
В кают-компании было тесно, но совсем не так, как на бриге, где
во время большого застолья все сидели друг у друга на коленях.
Фрегат – он и есть фрегат. Большой стол, накрытый белой скатертью,
ломился от закусок и бутылок. Впрочем, офицеры на выпивку не
налегали, ломая шаблон «моряки – беспробудные пьяницы». Большинство
так и пригубляло из первой налитой рюмки или бокала.
Всем распоряжался выбранный офицерами содержателем кают-компании
обер-офицер Саша Быстров. «Браилову» с ним повезло. Встречались
личности, взявшие на себя обязанность следить за офицерским
хозяйством, которые превращались в совершенных тиранов. Они
постоянно ожидали подвоха и поминутно требовали от товарищей
выражения восторга их предприимчивостью и тонким вкусом. Быстров
был другим. Он никого не третировал. Все у него получалось легко и
непринуждённо. На шутки товарищей откликался охотно и с юмором. От
неудачи корабельного кока в уныние не впадал и сам подтрунивал над
собой, грозясь оставить себя без десерта. С таким
ангелом-покровителем кают-компании наш средиземноморский круиз
обещал выйти презанимательным и приятным путешествием.
Познакомился с дипломатами. Серьёзные, неулыбчивые чиновники
были несколько обескуражены приемом, данным в нашу честь. Я
считался прикрепленным к ним переводчиком – подчиненным лицом и
намного ниже чином по Табели о рангах. А меня чествовали как
какого-нибудь вице-адмирала или гофмаршала. Глава делегации,
действительный статский советник Иван Данилович Кудрявцев, не
скрывал своего раздражения, но вынужден был смириться. Спорить с
Богом, каковым на корабле был его капитан, он не решился. Лишь на
прощание, в конце банкета, сухо мне сообщил:
— На стоянке в Бююкдере обсудим правила пребывания в
Лондоне.
Видимо, он был не в курсе моих инструкций. Ну что ж, его ждало
открытие, а приятное или нет – это ему решать. Скрывать поручение
Государя у меня не было ни причин, ни указаний.