Мы проделали тяжелый месячный путь из Тифлиса в Крым в объезд
Азовского моря. Немного пришли в себя в гостях у Марии. И тут же
поспешили в Севастополь, где нас поджидал практически новенький
44-пушечный фрегат «Браилов». Он был спущен на воду в 1836 году. В
практических плаваниях меньше года. Командовал им мой знакомец,
который встречал меня у Туапсе, капитан-лейтенант Николай Федорович
Метлин. Он снова обрел собственный корабль. Отличился при высадке
десанта в Цемесской бухте.
— Константин Спиридонович! Вам с супругой отдаю свою каюту. Даже
не спорьте! Была бы моя воля, поместил бы вас в адмиральскую! Но
там устроили чиновников Министерства Иностранных дел – членов
делегации, к коей вас прикрепили.
— Помилуй бог, Николай Федорович! Как же мы вас так стесним?
— Не впервой, – отмахнулся капитан. – Я в плаванье и сплю-то
урывками, не раздеваясь. Поступи я по-другому, весь флот меня бы не
понял. Перед вашим прибытием чуть не драчка вышла между нижних
чинов за право стать вашими вестовыми. С трудом отобрали двоих!
Сметливыми и шустрыми оказалась эта парочка матросов. Вмиг
распределили наши вещи. Да так удобно, что все оказалось, вроде
как, под рукой. Один из них, Фадеев, мне хитро подмигнул:
— Пожелает ваша супруга нормально помыться, вы мне только
моргните. Притащу вам из трюма пресной воды. Ребята порешили вам из
своей доли выделять во время всего плавания. А не хватит –
сопру!
— Линьков не испугаешься?
— Кто на баке не бывал, тот моря не видал! – лихо и бесшабашно
ответствовал вестовой.
Большая софа, зажатая между шкафом и переборкой, явно выигрывала
у всех тех спальных мест, которые мне ранее доставались на
кораблях. Так и хотелось ее испытать вместе с Тамарой на предмет
устойчивости к «качке». Но нас ждали в кают-компании. Двадцать
офицеров фрегата жаждали познакомиться с «чемпионом» Черноморского
флота, не дожидаясь выхода в море.
Я, признаться, уже устал от флотских банкетов. Один прием у
Лазарева чего стоил! После парадного обеда, состоявшего
преимущественно из тостов в мою честь, он отвел меня в кабинет.
Адмирал был в курсе моих неприятностей и не скрывал своего
разочарования.
— Раз Государь так решил, так тому и быть. Но я своего обещания
не забыл. Говори, чем тебе отплатить?
— Михаил Петрович! Лишь об одном прошу: не оставьте своим
попечением Балаклавский батальон! Боятся греки, что его
расформируют.