У меня отвисает челюсть.
– Вообще-то, – продолжает Горацио, будто и не замечая моего
изумления, – последний, в кавычках, «шедевр» Джеймса – это
результат, скажем так, некими злоупотреблениями. Проще говоря, он
много общался с кое-какими моими друзьями. А я предупреждал его,
просил: «Джеймс, дорогой друг, тебе бы поостеречься!»
– Да что ты тут мне плетешь! – взрываюсь я. – Ты что за фокусник
такой, а? И с Шелли ты знаком, и с Джойсом тоже, в башку мою залез!
Да я тебе шею сейчас сверну!..
Пытаюсь вскочить, чтобы врезать иллюзионисту, или кто он, по
слащавой морде с целью стереть самодовольную ухмылку, но не могу
сдвинуться с места! Как приросла, блин. Прикипела к стулу и пышу
яростью, точно драная кошка. Пот так и струится. Горацио, тем
временем, спокойно допивает кофе.
– Я к тому, Анастасия Романовна, – говорит он, – что раз я
разговариваю с вами, то отнюдь не зря. Не кипятитесь, прошу вас.
Ваши, бесспорно, полезные навыки тут вам не помогут. Давайте
поговорим как цивилизованные люди, не привлекая излишнего внимания.
Идёт? Я даже угощу вас бокальчиком вина, для успокоения. Официант!
Еще кофий, и что-нибудь из красного полусладкого, на ваш выбор.
Одним махом проглатываю вино. Плевать какое, главное отойти.
– Безусловно ваш достопочтенный родитель привил вам необходимое
умение. – Велеречивая манера Горацио всё больше раздражает, но я
молчу. – Но давайте начистоту: так ли оно важно, это ваше умение?
Так ли важны ваши познания в литературе, или филологии в вашем
альма-матер? Ничего, кроме скуки, науки в вас не вызывают. Недалек
тот час и вы растаете, словно прохладный ветерок в зной. Но
встретив вас, я тут же подумал: «Она достойна большего!» И вы
действительно достойны, Анастасия Романовна. Даже фамилия ваша об
этом поет: Сапфирова! Только вслушайтесь в эту поэзию слов:
Анастасия Романовна Сапфирова! Волшебство, бесценная моя, заключено
не в чем-то, а в словах! И я подарю вам мир! Новый, сияющий, где вы
сможете раскрыться сполна. Где ценят слова и ценят красоту! А здесь
вас ждет только уныние. Здесь вы быстро завянете, Анастасия, чего я
просто не могу позволить. Но! – выбор за вами. Если согласитесь,
то…
Горацио поднимает трость и выразительно трясет ею. Что значит
этот жест, я не понимаю.
– Налейте еще, – вздыхаю я.
– Разумеется, – отвечает он, наполняя мой бокал. – Хорошим вином
человека не испортишь.