– И чего ты ржешь?! – осаживаю его. В дело вступает клятая
женская сострадательность. Таковы бабы – готовы жалеть любого. Даже
такого ублюдка, каким является Блуд.
– Согласен, – поддерживает вампир. – Стыдись, Дантеро. Это
трагедия для любого мужчины. Как представлю себе…
– Всё, всё, не буду. Еще раз извиняюсь. Писать сидя… это пытка
похлеще дыбы.
– Что верно, то верно.
И тут уже оба начинают хохотать.
Тем временем мы минуем леса с полями и въезжаем в полосу
пустынной местности. Всюду налет темно-серой пыли, убогие
бревенчатые постройки, развалины, груды камней и бытовых отходов
вдоль извилистой поколоченной дороги, мрачные конники с пиками,
похожие на ландскнехтов вояки с аркебузами и мушкетами. Горят
костры, вокруг них сидят люди, что-то варится на подвешенных
котелках. Замечаю несколько
бомбард[1] на возвышениях.
Даже с трущобами Пагорга контраст так силен, что мне прям
тоскливо становится.
– Это и есть каменоломни? – спрашиваю.
– Нет, это предместье, – отвечает Бун. – Карьеры в стороне,
ниже. А дальше будет усадьба.
– Мрачненько.
Вскоре показывается и хозяйский замок – унылая серая башня с
обломанной верхушкой, словно в нее ударила молния. Может, так оно и
было, кто знает. С одной стороны к башне беспорядочно цепляются
постройки самых разных форм и размеров. С другой – круча. Внизу
пенится Паг. Позади замка тесной массой тянутся вниз, к реке,
каменные бараки. Из печных труб вьются дымки.
Замок огорожен грубой кованной решеткой, во дворе – запущенные
дебри кустов, телеги, карета без колес, треснувшие или закопченные
пушки самого разного калибра, украшенные рваньем засохшие деревья и
вездесущий мусор.
У ворот – пара сонных стражников. Один, с аркебузой на плече,
глядит на подъезжающий рыдван, приложив ладонь козырьком, хотя
денек пасмурный, другой сидит, прислонясь к будке и отрешенно
ковыряя в зубах тростинкой.
– И это всё – владения одного из самых богатых и влиятельных
людей в княжестве? – изумляюсь я.
– Представь себе, – лаконично отвечает Бун.
– Так было всегда?
– До роковой ночи было чуть… э… жизнерадостней. Но изменения не
сказать, чтобы большие. Скорее, здесь было оживленнее, что ли.
– Депрессуха. У меня одной чувство, что я вляпываюсь во что-то
гадкое?
– Не волнуйся, всё будет хорошо.
Стража едва обращает на нас внимание. Если честно, то мне
показалось, что оба слегка не своем уме. Аркебузир бросает: «ага»,
и продолжает как ни в чем не бывало наблюдать за окрестностями,
точно из-за горизонта должны вот-вот показаться полчища печенегов с
кривыми саблями наперевес.