— Третий раз спрашиваю: вам понятно, что ко мне лезть не стоит?
Я никому не мешаю, но и себе никому мешать не позволю.
— Тебя мой дядя Витя убьет и папаше твоему морду еще разобьет, —
с ненавистью прошипел он.
— Да-да, он, между прочим, сидел! — поддакнул Второй, пробуя
разогнуться. — Он знаешь какой матерый, тут его все боятся, и тебе
тоже кранты!
О как. От местных пацанов перешли уже к угрозе родственниками.
Как-то уж совсем несолидно пацанам, считающим себя уже взрослыми,
привлекать к своим разборкам старшую родню. Впрочем, уже по тому,
что он с такой скоростью перебирал всех, кто может за него
впрячься, говорило, что как минимум половина из этих угроз — тупые
понты. Но мне выслушивать все это было уже неохота. Надо
заканчивать с этим цирковым представлением для одного зрителя.
— То есть все-таки непонятно, — вздохнул я и вдруг резко на них
замахнулся. Те вскрикнули от испуга и дали деру.
Я даже рассмеялся, насколько легко у меня получилось их
прогнать. Хотя вообще-то это обычная история. Такие деятели всегда
горазды только пальцы гнуть, а как доходит до дела — сразу «ой, я
ни при чем» и «меня-то за что». Вот и эти двое — когда я, то есть
настоящий Мишка, был слабым и не мог дать отпор — они лезли.
Издевались, самоутверждались за счет слабого. А теперь — стоило
один раз получить по пузу, сразу наложили в штаны и оперативно
скрылись с места происшествия. А я ведь даже ничего толком и
сделать не успел.
Конечно, оставалась угроза этого пока мне неизвестного дяди
Вити. Связываться с зеками — так себе удовольствие. Но, с другой
стороны, если он действительно бывалый сиделец, то у него все-таки
должны действовать какие-никакие понятия. И, разобравшись в
ситуации, разбираться он не полезет. Во всяком случае, должно
хватить на это его зековских мозгов, если только он их не
окончательно пропил.
Я покрутил перед собой рукой, в которой держал шахматную доску.
Вот же не сообразил — надо было разбить эту доску о башку этого
Первого. И его бы усмирил надолго, и играть бы теперь было нечем. А
теперь все-таки придется садиться за шахматы — и чем это все
закончится? Ладно, буду играть как есть — все равно ничего другого
мне уже не остается. А там на месте разберемся и куда-нибудь
вырулим.
Дома алкогольное застолье уже закончилось, и вовсю шло чаепитие
с пирогами. Когда я вошел, мама с тетей Машей как раз обувались у
порога.