Между тем означенная мамаша – между прочим, тоже подшофе, –
продолжает без передыху донимать меня:
– Вот, гляди-ка, – она указывает на дедуса с испитым лицом, –
достойный спутник для тебя, милочка.
– Он же старый! И безобразный!
– Зато богатый, обходительный, заботливый. Вдовец – с месяц
назад злыдни, которых наши ребята – с твоей, конечно, помощью, –
сегодня… экхм… так доблестно победили, так вот, те злыдни к
сожалению загрызли его дорогую Аннутку. С тех пор он один и так
страдает, бедненький, так страдает. Ты была бы ему хорошей парой,
дорогуша.
Богатый, обходительный и заботливый вдовец, икнув, втыкает
унылую физию в тарелку с супом.
– Действительно, какой милашка, – язвлю я. – И так страдает, так
страдает!
– Ну, раз тебе хочется помоложе, – не обратив внимания на
колкость, продолжает Марира, снова вцепившись в меня своей клешней.
– Вот, один из моих младшеньких, Гусма. Хороший мальчик, но…
Гусма сосредоточенно ковыряется в носу, вытирая сопли о
штаны.
– Дурачок? – подсказываю я.
Марира раздраженно хмыкает.
– Тогда вот, – она глазами указывает на потного скуфа со
всклокоченной бородой, в которой, как я полагаю, запутались не
только хлебные крошки, но и кое-какая живность.
– Вы смеетесь, что ли?
– А что такого? Курт очень добрый. Очень добрый, просто душка.
Он будет тебе ноги целовать… Облобызает каждый пальчик…
Фу!
– Не сомневаюсь в этом, – отвечаю я, содрогнувшись от одной
только мысли о том, как добрый Курт будет слюнявить мои ножки.
– В общем, лапушка, я понимаю, ты устала, – говорит она чуть
погодя. – Ты отдохни, поспи – я уже приготовила тебе покои, а
завтра мы поговорим, подберем тебе подходящую пару. У нас найдется
достойные мужи, ты будешь в надежных руках. Будешь верной женой,
будешь за лошадьми ухаживать, детушек рожать, хозяйство вести…
Станешь порядочной дамой и занятие свое сомнительное оставишь.
Непорядок это – щеголять в таких срамных одеждах пред всем честным
народом, да еще и с мечом. Нет, нет, милая моя Лео, ты сейчас же
бросишь это занятие, а уж я о тебе позабочусь…
Я ухватываюсь за предложение поспать и откланявшись, ретируюсь.
Пока готовились к пиршеству, я уже успела вымыться – в кадке, на
заднем дворе, среди шмыгающих туда-сюда кошек, собак, кур и гусей,
– одежду мою выстирали, так что можно просто завалиться набок.