Я прижался к спине мамы, пытаясь зарыться
глубже в шерсть, скрыться от надоедающих мух.
Это вряд ли мне поможет. Я знаю, что, когда мама пойдет, мухи
поотстанут и их станет меньше. А пока я ждал
и слушал.
— Нет, — сказала мама, — это не охотники,
стая Львов или группа Медведей, стоит идти. Пока они далеко, мы
в безопасности, но, если это и были бы
наши охотники, они давно подняли бы крик или дали бы
другой сигнал. Стоит идти, а не тешить себя глупыми
надеждами.
И мы пошли. Сначала медленно, потом чуть быстрее, пока
не вышли на привычный темп. Мухи опять отстали
и можно было смотреть по сторонам. Далеко позади
возвышался наш холм с лесом, с другой стороны между
редкими деревьями были видны высоченные горы, разрывающие снежными
пиками небо. Как бы мне хотелось там побывать, потрогать снег
и вдохнуть запахи снежных цветов. Взглянуть на то, какие
они — снежные растения, и оглядеть округу с высоты
этих самых гор. А что за ними? Снежные поля или
такие же, как у нас, долины? Чудаковатые животные? Другие
семьи? Мама мне рассказывала, что мир населен многими семьями, одни
живут далеко и приходят с плохими намерениями, некоторые
уводят наших женщин, другие убивают мужчин. Но чаще приходят
те, кто близко. Есть те, кто очень похож на нас, мама любит
с ними разговаривать о разном и важном, по ее
мнению. А иногда приходят молчуны, одного из них я видел
недавно, он пришел к нам, покушал помолчал и ушел. Мама
как будто опасалась его, а папа старался не обидеть
гостя. Он выглядел как папа, но был гораздо больше его
и сильнее.
За этими размышлениями я не заметил, как мы подошли
к болотам. Впереди нам предстояло обойти их по краю
и войти в лес у реки, а там
и до рощи орешника недалеко.
Я видел, как у группы улучшилось настроение, многие
надеялись уже этим вечером вдоволь наесться орешника, сделать
запасы и решать, как быть дальше.
Бабушка не разделяла их настроя. Я слышал, как она все
время говорила маме, что надо дождаться мужчин и идти дальше,
шанс на удачную охоту мал. Мы, говорила она, пересекли равнину
за полдня и не встретили никого кроме стаи Львов
на горизонте. Нет больше пасущихся газелей и вечно
снующих повсюду мелких кроликов. Нет даже разноцветных стай птиц,
да и деревья стали редки, еще в ее детстве вместо этой
равнины был лес, такой же как лес на холме возле нашего
дома. А теперь за рекой начинается великая пустошь. Эта
земля больше не хочет кормить живые существа. Холод
и засухи идут из-за реки. Стоит уходить. Только такой выход
видит она.