Гилберт пристроился сбоку от дверей помещения, где регулярно
исчезали разносчики еды и напитков. Из-за отсутствия господ в этой
части здания, яркого освещения здесь никто не организовал. Гил
подпер лопатками стену и затаился. Пришлось прождать около трети
часа, прежде чем незнакомка явилась. Когда она разглядела
Касслхофа, бежать было поздно: если сейчас она рванет прочь или
кликнет гардсманнов, он заявит, что у нее в карманах краденное
имущество и, собственно, ради изъятия Торм и прислал его сюда.
Личико незнакомки переменилось, нахальная усмешка победительницы
уступила место поджатым губам.
— Я как раз тебя жду, — пропел Гилберт, приоткрывая дверь
служебных помещений и пропуская девушку вперед.
Она, теснясь с ним в проеме, юркнула в коридор. Чтобы не быть
подслушанным, Гилберт приобнял девицу за талию и склонился к
уху.
— Я знаю отличного скупщика на Брюккен-штрассе. Его лавка
открывается с рассветом. Если поделишься выручкой с часиков, я
никому ничего не скажу.
Девушка не дрогнула:
— Если отцепишься по доброй воле, я не стану подкидывать эти
часики тебе, и никто не обрубит вору ни кисть, ни что-нибудь
еще.
— Ах ты!
Он кратко повертел головой и, приглядев небольшую загогулину в
конце коридора, потащил воровку вперед. Впихнул в нишу и едва
собирался пригрозить девчонке обличением, как вовремя приметил
колено, устремившееся ему в пах. Гил отклонил бедра в сторону,
прикрывая уязвимое место. Вот же дрянь!
Вскинул взгляд девке на лицо и увидел, как та самодовольно
скалилась. Раздался хрустальный звон: пустые бокалы с подноса
полетели им под ноги. Она и не собиралась бить его в пах! Это был
обманный, мать его, манев…
Бам-м-м!
Ловко перехватив поднос в удобный хват, девчонка врезала утварью
ему по лицу — сбоку, так что задело и ухо, и висок.
Гилберт оглох. Из глаз высыпались искры — хлынувшие пузырьки
шампанского. В верхней челюсти, кажется, что-то закровило. Он
попытался сфокусироваться на воровке, но та, подсев, поймала его за
грудки и резко потянула туда, где стояла секундой ранее.
Гилберт не сумел помешать сближению со стеной. Он треснулся лбом
о кладку и пополз вниз. Будто сквозь толщу воды до него доносся
голос воровки, кричащей стражникам, что какой-то хлыщ ее
домогался.
«Вот сука!»
И хотя волны боли в голове накатывали, как прибой, он все-таки
улыбнулся.