В один из сон-часов я дошла до того дома. Из трубы шел дымок.
Бартал прямо перед обедом сходил и затопил печь. Я проследила его
прямо до дверей. С горки хорошо видна вся эта ложбинка между
высокими соснами.
Дверь была заперта на засов. Неужели они не боятся, что кто-то
залезет туда и сворует овец или вещи? Я с трудом открыла засов,
аккуратно вошла, и в тамбуре меня встретила та самая собака, что и
в первый день возле дома. Вот отчего она так радовалась. Эта собака
жила у нас!
— Милая, я-то думала, ты нас бросила, а ты вот где! – я присела
и потрепала ее по загривку, а псинка, изгибаясь восьмерками, лизала
мне лицо, - Я приду еще и принесу тебе что-нибудь.
Прошла в теплую часть. Такая же печь, стол и лавка. Малюсенькое
оконце с толстенным матовым стеклом, плохо пропускающим свет. За
печью небольшая комната с простецким высоким настилом, пара
табуретов и две большие корзины с тряпками. Рассмотрев, я поняла,
что это приготовленные пеленки. Сердце заныло. Девочка ждала этого
малыша, готовилась к его рождению! Когда узнали, что ее муж умер?
Явно до его появления. И свекровь решила сжить ее со свету. А тут
такая вот засада с коровой?
Корзина должна была стать люлькой для младенца. Я посидела там
несколько минут, пытаясь понять, как Либи жила, не обижал ли ее
муж. Потом встала и пошла к выходу. Еще за одной занавеской была
маленькая комнатка с грубым лежаком и пара деревянных, окованных
железом сундуков. Я открыла один и обнаружила там платья, отрезы
ткани и платки.
— Какого черта они хранят это все, не позволяя мне это носить? –
сказала я вслух.
— Это мое приданое, - голос от двери испугал меня не на шутку.
Это была Таис.
— Таис, но это ведь мое, - словно надеясь, что хоть в ком-то
здесь проснется стыд, ответила я.
— Ты больше никто нам. Так сказала Фаба, так сказала моя мать, -
совершенно без каких-либо эмоций ответила девочка. - Пойдем, а то
матушка тебя всю исполосует за то, что ты пришла сюда.
Девочка спокойно вышла. Я за ней. Получается, теперь мне нужно
бояться только одного: что у меня пропадет молоко. Как сказала
Сирена, дети без молока будут болеть и могут даже умереть.
— Альби орал все время. Все молоко пил Фред, - словно пытаясь
добить меня по дороге к дому, сказала Таис. - Пока Фред не
напьется, его тебе не давали, так ведь? – девочка озорно
улыбнулась, словно говорила о пустяках.