— Всё
так, клянусь! Век воли не видать! — добавил в
отчаянии.
Благоухающий перегаром доктор
философски заметил:
— Ну
да, подсмалило его тебе, мужик. А на дурку не просись, раньше надо
было косить, пока срок не нарезали.
Он
сноровисто, невзирая на похмелье, обработал руку спиртом, наложил
гипс на сломанное предплечье и добавил:
— Вот
тебе гипс, а вот колёса, обезбол. И не жри сразу всё — околеешь. По
две, утром и вечером.
После
чего Вована из больнички изгнали.
Он
наелся обезбола, заодно и успокоился. Лежал на нарах, потягивал
чаёк и читал от скуки мифы, порой посматривая на руку. А может ему
просто повезло, ток убил инфекцию, и теперь рука вернётся в норму?
Только его надеждам не суждено было сбыться: к семи вечера палец
опять заянтарел, начал желтеть с ногтя, затем прозрачность
поднялась до самого сустава и поползла дальше, отбрасывая огненные
блики, перебралась на кисть руки и безымянный, до сих пор
украшенный обручальным кольцом. Чёртов палец Пандоры заразил всю
кисть, а Вована, очевидно, ждала мучительная
смерть.
Он
снова надел перчатку, страдая от острого чувствагоря,
выпил жменю обезбола и вырубился. А утром оказалось, что рука
больше не болит и гипс не нужен. Зато нужна рубашка с длинным
рукавом — янтарная прозрачность переливалась уже у
локтя.
Сусанна интуитивно чувствовала, что сорвала
очередной жирный куш, и волновалась.
—
Куда её? — спросил физик Илья, закончив пятый по счёту спектральный
анализ и кивая на глыбу. — Закроем в сейфе?
—
Я заберу к себе, — без раздумий ответила Сусанна.
Конечно, потом придёт пора и сейфа за семью
замками, но пока ей хотелось насладиться видом сокровища,
осознанием его особенности. Кажется, Наполеон сказал, что богатство
— не в обладании сокровищем, а в умении им воспользоваться, об этом
также стоило как следует подумать.
Лаборант запечатал глыбу вакуумной плёнкой и
на столике откатил в её апартаменты. Туда же отнесли забранные
нерастраченные пробы, и весь остаток дня Сусанна провела с
артефактом тет-а-тет, размышляя, как лучше распорядиться
обретенной супер-водой. В конце концов, она может пустить в дело
амниотическую жидкость из ванной, а эту, янтарную, бережно
расходовать исключительно на себя.
—
Меня не беспокоить до завтра, кто бы ни звонил, — велела она офису
на втором этаже, и отключила телефон.