Темне нужна была пища и воздух
для дыхания, как примитивной органике, они жили всегда и везде, а
теперь заполняли собой каждый атом в спасительной плоти, диктовали
каждый импульс её системам.Теуже давно не сталкивались с иными, и
вдруг оказалось, что органическая жизнь не погибла в катастрофе, а
развилась, приняла новые формы, обрела новые версии. Мир стал иным
слишком быстро и, —тесразу заметили — неПравильным. Его
наполнили чужие энергии, с которыми этот Порядок ещё не
сталкивался. Новые формы жизни нуждались в исПравлении, более того:
мир нуждался, атеи были ПРАВИЛОМ.
Правило вернулось в
мир.
Богомол огляделся, поводя усами. Треугольная
голова, сидящая на теле в типично ортогнатном положении
повернулась. Огромные сетчатые глаза осмотрели помещение, фиксируя
всё Живое и Мёртвое, видимое и ощутимое. Насекомое, быстро
перебирая лапами, спустилось со стола.
Форма жизни издавала громкие звуки, слишком
примитивная, хоть и с более сложными импульсами чем в этой, текущей
плоти. Бой был недолгим, а
убийство — быстрым. Фиксация, укус. Эта форма годилась лишь на пищу
и он стал поглощать, начиная с головы, методично работая челюстями
и брызгая внутренней влагой. Но вторая форма вызывала у богомола
больший интерес, он пристально рассматривал новую плоть, поедая
сперва шумную, а затем молчаливую её защитницу, острейшими жвалами
откусывал кусок за куском, насыщал брюхо, набираясь сил перед
последним, важным действием. Малая часть тех уже была
внутри сложной формы, подчиняя нервные импульсы, посылая сигналы о
готовности, осталось ввести остальной Порядок, и богомол, прожевав
собачий ошейник, двинулся вперёд, оставляя на белоснежном шёлке
кровавый след набитым сытым брюхом.
Порой она читала сны своих сотрудников, если
профессор психиатрии находил занятным и показывал:
—
А вот это любопытно, взгляните Сусанна Игоревна… Такой уровень
кошмарного дистресса связан с депрессией, тревогой и высоким
стрессовым уровнем.
—
Что это значит? — жадно спрашивала она, выискивая признаки контакта
с цефалотом.
—
Что работа не подходит, — ухмылялся профессор, и очередного члена
контактной группы, поймавшего психоз, приходилось
менять.
Теперь кошмар привиделся ей. Сусанне снилось,
что она не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой, не может даже
закричать, чтобы позвать на помощь прислугу или охрану, да кого
угодно! К ней приближалось ожившее чудовище, убившее и сожравшее
Лапушку вместе с ошейником. Оно хотело плоти, и Сусанна была
следующей.