—
Ты слышишь? — с раздражением спросил он Василия однажды
вечером.
Тот внимательно прислушался.
—
Что именно? Как узкоглазый храпит? — спросил.
—
А ещё?
—
Ну, губка скребётся, сейчас я её выпру…
И
Натан понял, что щебечет персонально у него в ушах.
Каждый, кто хоть немного ориентируется в
приметах, твёрдо знает: нелицензированное видео в твоём мозгу
крутится к белой горячке, но аудио — непременно к шизофрении.
Сперва перепуганный Натан хотел поговорить со штатным психиатром,
но быстро передумал — боялся, что его снимут с проекта, как снимали
всякого, поймавшего невроз. «Начну слышать голоса — тогда и пойду,
— решил он. — А пока я никому не опасен».
Сон ухудшился, теперь он бесконечно думал,
что будет с Костиком, кто оформит на него опеку? Может Анастасия
опомнится и пожалеет парня после того, как Натана закроют в
настоящем дурдоме, накачают галоперидолом, чтоб не дёргался, или
чем там накачивают шизиков до эффекта салата… Но, в сущности,
фоновый щебет не мешал, ненавязчиво звучал исключительно в
цефалоте. Стоило немного отойти в сторонку, как всё смолкало. Тихо
было и в резиденции, там звучали обычные вещи и явления, пищала
техника, переговаривались люди. На верхних этажах располагался офис
Этой Суки и часть лабораторий, внизу — конференц зал, оранжерея, её
апартаменты и помещения для персонала, в подвале обустроили
спортзал, плавательный бассейн и прекрасную комнату отдыха. Туда и
повадился Натан, отдыхать от шизофренического щебета среди благ
цивилизации. Слушал аудио книги да играл в настолки с ботом,
имитирующим Шварца в роли терминатора, была там презанятная
настолка -- игрушечная стройка с настоящей мини техникой и
стройматериалами, так Натан отгрохал целый торговый комплекс. Он
много плавал и чуточку тягал железо, хотя раньше особо не
спортивничал. Теперь это воспринималось свежо, прикольно и,
главное, тихо.
До
того самого момента, пока он не услышал гул.
Жужжание ворвалось в уши аккурат в тот же
день, когда Натана позвали на осмотр янтарной глыбы, в конце
эксперимента, и больше расслышать его уже не мог, сколько в ушах не
ковырялся.
Сперва он решил, что это звук какой-то
техники, но быстро понял, что аппараты не жужжат подобно пчелиному
рою, басовито и низко. Галлюцинации усиливались, пора было идти
сдаваться! При этой мысли Натана прошибло холодным потом. «Ещё
немного подожду, — подумал он. — Я же не делаю ничего дурного, за
скальпель не хватаюсь…» Но теперь у него не осталось отдушины: на
объекте шизофренически щебетало, в резиденции жужжало, и только на
улице царила тишина, и Натан, приноровившийся скрывать своё мрачное
состояние от окружающих, часами стоял у ксенозабора, рассматривая
лесной массив вдалеке. Там пели настоящие, живые птицы.