«Не отличить от наших, - подумал лейтенант
Шевченко, разглядывая их, - Морды такие же закопченные, комбезы
потрепанные… А еще говорят, комфортно у них в танках, как в «Форде»
каком…»
- Извините, - сказал он офицеру в большой малиновой
фуражке, искренне надеясь, что широкая улыбка и виноватый вид
помогут преодолеть языковой барьер, - Ошибка вышла. Сами виноваты,
вообще-то. Катаетесь тут в тумане, как у себя по этому… Пикадилли.
А тут война. Скажите спасибо, что болванкой вас угостили, и целы
все… Могли и сжечь к черту. Ах, неудобно как… Ни бельмеса же не
понимает интурист проклятый. И, главное, политика. Классовый
товарищ, а тут такое, можно сказать, социальное неравенство…
Как выяснилось, за социальное неравенство лейтенант
Шевченко волновался зря. Потому что «классовый товарищ», крякнув,
сноровисто треснул его небольшим, но очень увесистым кулаком в
подбородок, да так, что искры на несколько секунд разогнали плотный
туман лучше плеяды осветительных ракет.
Лейтенант Шевченко пошатнулся, но не упал. Спасибо
хорошей подготовке и прочной, как у всех танкистов, голове.
- Все, теперь честно. Мир! Каждый по роже
получил.
Американский комиссар хоть и выглядел разъяренным
настолько, что, казалось, способен сожрать танк целиком, быстро
остыл. По крайней мере, в драку больше не лез и за пистолет не
хватался. Поправив малиновую фуражку с орлом, разразился быстрой и
резкой речью, в которой мехвод Михальчук разбирал отдельные
английские корни, а лейтенант Шевченко не разбирал ничего.
- Еретики… Что-то про еретиков бормочет, товарищ
командир… Ругается, будто.
- Какие еще еретики? А! - лейтенант Шевченко
хлопнул себя по лбу, едва не сбив наземь шлемофон, - У них же там,
за океаном, клерикальное мракобесие. Папа Римский, опять же. Вот он
нас антихристами и клянет, как большевиков при старом режиме…
Ну-ну, товарищ, не бузи. Сказано же – ошибка вышла. И вообще, хотел
бы я знать, как этих американцев сюда занесло. Ротный говорил, они
в полутора тысячах километров от нас. Может, передовой дозор, в
тумане заплутал… Ну, Михась, переводи, что он там дальше несет.
- Не понять, товарищ командир. Отдельные слова
понимаю, а вместе – никак. А, хаос.
- Что – хаос? – не понял лейтенант Шевченко.
- Про хаос какой-то чесать пошел. Повторяет
постоянно.