Они схватили меня за руки, латные перчатки больно сжали кожу, и
я вскрикнул. Похоже, меня таки выкинут сейчас куда-нибудь. Слава…
Кому слава — я сразу подумать не сумел, слова подходящего не было.
Спустя секунду в голове родилось: «Слава Огню», и легкая боль
кольнула в виски́.
— В каземат его бросим, — заявил рыцарь. — Утром разберемся.
Меня выволокли на улицу и потащили по каменной дороге. Я,
сообразив, что рыцари мне не рады, благоразумно решил пока
помолчать, хотя слово «каземат» мне совсем не понравилось. Вместо
того, чтобы задавать вопросы, я начал крутить головой.
Была ночь, но луна светила ярко, и от величия окружающего
пейзажа у меня перехватило дыхание. Вокруг меня высились скалы.
Острые пики уходили высоко в небеса.
Ветер дул теплый, и это лишний раз утвердило меня в мысли, что я
уже не дома. В наших краях даже летом по ночам лучше без куртки не
выходить. Я посмотрел на рыцарей и проникся сочувствием. Каково
им-то, в тяжеленной броне?
— Может, я сам пойду? — предложил я. — Обещаю, убегать не
стану.
Ответа не последовало, и я расслабился. А что еще было
делать?
Вывернув шею, я посмотрел назад и увидел, как выглядит
оскверненное мной святилище. Как будто каменный мяч, вернее, его
половинка лежала посреди горной гряды. Вход в святилище напоминал
вход в пещеру и был расположен выше него. Это мне показалось
странным. Инстинкт подсказывал, что когда речь идет о чем-то
священном, логичнее делать его выше, но здесь у людей, видимо, были
другие понятия.
Где-то шумела вода. Дорога петляла, и звук становился то глуше,
то громче. В одном месте мы миновали развилку и пошли по узкой
тропе. Более широкая вела вниз, и я изловчился посмотреть туда.
Увидел внизу каменную стену, тянущуюся, сколько хватало глаз, в обе
стороны. Увидел ворота.
Похоже, мы находились в какой-то крепости, расположенной в
горах. Похоже, тут все очень серьезно. А если так, то зачем тут
сдался я? Кому бы задать этот вопрос? Вот бы в каземате оказался
какой-нибудь мудрый старец, который даст хоть пару-тройку ответов
из той сотни, что мне позарез нужна.
— Твердой почвы под ногами, рыцари, — послышался глухой, но
сильный голос. — Что сотворил этот юноша и куда вы его ведете?
Я с надеждой посмотрел на появившегося на дороге человека. Это
был немолодой мужчина, но волосы его и борода были черными, как у
молодого. Волосы он завязал в хвост и выглядел бы как потертый
жизнью хиппи, если бы не плащ. Настоящий такой плащ, тёмно-серый,
всё как полагается. Мужчина закутался в него полностью, даже рук не
было видно.