— Как будешь оправдываться? — буркнул монах.
Я слышал всё те же невообразимые созвучия, но теперь они были
для меня как родные, будто я с рождения их слышал. И когда я открыл
рот и заговорил, выяснилось, что говорю я точно так же, но теперь
смысл наполнял каждый звук:
— Кто вы такие? Что тут происходит?!
— Пьянь, — констатировал другой монах. — Я позову рыцарей.
Никто ему не возразил, и я услышал быстрые удаляющиеся шаги.
Усатый монах наклонился и, подхватив меня подмышки, легко
поставил на ноги. Я покачнулся, лишний раз подтверждая их выводы о
моем состоянии.
— Как ты сюда вообще пробрался? Святилище охраняется, вход был
заперт.
— Я домой шел, а там… — Тут в памяти сверкнули языки огня, я
услышал гул пламени, почувствовал запах гари, и тело на миг словно
бы ощутило нестерпимый жар.
И крик. Исполненный боли и ужаса крик!
— Настя! — выдохнул я и, вытаращив глаза, уставился в усатое
лицо. — Где она?
— Что такое «Настя»? — спросил монах, и я услышал, как инородно,
неправильно имя звучит из его уст. Что-то вроде «Нийаситиа» — даже
не передать.
— Моя сестра! — выкрикнул я. — Где она? Она… Она тоже здесь?
Я крутил головой. Пятеро монахов смотрели на меня. Кто с
презрением, кто с удивлением.
— Ты из академии? — спросил усатый.
В голосе его мне послышалось что-то странное. Он будто
протягивал мне спасательный круг, но я понятия не имел, как им
воспользоваться.
— Печать, — потребовал он и схватил меня за правую руку,
повернул ее тыльной стороной вверх. — Покажи печать.
Я с недоумением таращился на свою ладонь.
— Да какая печать? — отозвался другой монах. — Он же совсем
молокосос, и одет в незнамо что. Откуда ты?
— Из Красноярска, — тупо ответил я.
Название города прозвучало ещё хуже имени сестры. Повторить его
не решился ни один монах.
— Точно пьяный, — услышал я вердикт. — Или безумный. В любом
случае, решать не нам.
Со стороны входа послышался топот тех, кому, видимо, предстояло
решать. Я повернул голову. Монахи расступились, и я увидел самых
настоящих рыцарей. Их было двое, на них были доспехи, на головах —
шлемы, а в ножнах на поясах висели мечи.
— Видите? — говорил идущий следом за ними монах. — Так-то вы
несете свою службу? Небось, спали?
Рыцари выглядели смущенными, но смущение быстро уступило место
злости.
— Мы никогда не спим на посту! — рявкнул один из них.