Не показалось. Вон тина поднялась пузырем, по воде круги пошли.
Вынырнула круглая башка, вся в налипших длинных водорослях... да
они же не налипли, а как волосы, на голове растут! А в остальном
рожа не из приметных. Таких у каждого кабака можно увидеть: нос
сизый, буркалы оловянные, кожа иссиня-бледная, словно у покойника,
а нижняя губа отвисла.
Вынырнувший из воды красавчик спросил квакающим голосом:
– Кому тут одиноко? Кому выпить не с кем?
Гордей изобразил испуг, даже вскочил, но вновь растянулся на
берегу. Взвыл:
– Помилуй меня, хозяин водяной, не забирай в омут!
– Я не водяной хозяин, – польщенно квакнула водяная тварь. –
Меня люди ичетиком прозвали. Что пригорюнился, бедолага? Спеть,
говоришь, не с кем? Чарку поднести некому? Так вот он я! Скучаю в
заводи... А ты, вижу, гуляешь?
– Гуляю от бочки до бочки, странствую из кабака в кабак! Были со
мной друзья, славные выпивохи, да в последнем питейном доме под
столом остались, – заулыбался Гордей самой глупой ухмылкой, какую
только смог изобразить. Полез за пазуху, вытащил затрепанную
колоду: – А давай в картишки перекинемся, а то мы оба что-то
заскучали!
Ичетик тоже заулыбался было, но тут же улыбку прогнал. Отлепил
от уха пиявку, разглядел ее внимательно, бросил в воду и
ответил:
– На что играть-то? Если на щелбаны, то скучно...
– Зачем – на щелбаны? – Гордей тряхнул баклагой. – У меня бражка
есть.
Заслышав бульканье, ичетик высунулся из воды. Теперь была видна
тонкая, несоразмерно длинная шея. Гордей снова покачал баклажкой –
и на этой серой шее жадно дернулся кадык.
– Я свою баклагу ставлю на кон, а ты что поставишь? –
поинтересовался Гордей.
Не сводя глаз с баклажки, ичетик ответил:
– А что я поставлю? Лягушек да пиявок?.. А, придумал! Первого
же, кто в моей заводи утонет, я не ракам отдам на съедение, а выдам
людям для честных похорон.
Гордей брезгливо принюхался:
– Да в твоей заводи даже в самую жару никто купаться не станет.
К тому же от города далековато. А если случайный путник захочет
окунуться, так выше по течению и тропка вниз идет, и вода чистая, и
берег песчаный.
– Тогда, может, все-таки лягушками выигрыш возьмешь? – без
особой надежды спросил ичетик.
– Себе оставь лягушек. Слыхал я, в чужих землях, во Франусии эту
дрянь едят, но где мы, а где та Франусия... Мы с тобою иначе
уговоримся. Если выиграю, ответишь на мой вопрос. Без обмана.