Стражники переглянулись.
– Засада, Гордей Кондратьич? – спросил Фрол.
– Засада. До темноты. Можешь дверь на место приладить?
– Могу. А зачем?
– Если их брать на подходе к норе, то они потом отпираться
начнут. Мол, плыли мимо на лодке. Зачем на берег вышли – про то
соврут что-нибудь. На берег выходить не воспрещается. А вот если
хотя бы попробуют ключ в замок вставить...
Фрол понимающе кивнул и принялся возиться с дверью.
– Придется, паренек, тебе подождать с ужином, – сказал Гордей
Сеньке. – Сейчас развяжу тебе ноги. Мы заляжем в кустах. Как
нагрянут тати, мы с Фролом с ними потолкуем, а ты лежи тихо, из
кустов не вылезай!
* * *
Ждать не пришлось совсем. Едва укрылись в кустах, как глазастый
Фрол сказал тихо:
– Лодка. Снизу по течению.
Гордей чуть приподнялся на руках (так ему было виднее), тоже
разглядел приближающуюся лодку и цыкнул на Сеньку:
– Замри и не возись!
На всякий случай цыкнул. Паренек и без того притих, как мышонок
за метлой. Даже дышал беззвучно, без сопения.
Лодка к берегу подошла. Большая. Трое в ней. Большие все,
плечистые, но не крупнее Фрола. С этакими Гордей и Фрол вдвоем
управятся.
Спрыгнули на берег, втроем лодку на берег вытянули. Чтоб, стало
быть, грузить сподручнее было. Один – самый здоровый, крупнее
Гордея, с тяжелой саблей у пояса – наверх пошел. За Сенькой, стало
быть. Остальные внизу остались. Это понятно: зачем троим по
косогору топать? Мешок с мальчонкой и один вниз снесет.
Гордей тронул Фроле за плечо и быстро показал на идущего к иве
татя, а потом – на себя. Мол, с этим сам разберусь. А потом показал
на Фрола – и на лодку. Мол, с теми ты разбирайся.
Фрол понятливо кивнул.
Не заметив засады, вор подошел к двери, но не склонился над нею,
замер с ключом в руке. Заметил, зараза, что с петлями что-то не
так!
Уже не таясь, Гордей встал во весь рост перед татем. И в тот же
миг Фрол устремился вниз по косогору с устрашающим воплем:
– Мы не робкого десятка!
Ни Гордей, ни тать не обернулись на крик. Сейчас для каждого из
них существовал только противник.
Тать молча кинул руку на рукоять сабли. Гордей удержал его руку
у эфеса: противник нужен был ему живым, незачем тут рубку
устраивать.
Тать понял, что вынуть саблю ему не дадут, и попытался врезать
Гордею в ухо.
Гордей присел, пропустил кулак над головой. Шустрый тать
одновременно с левой ударил, целясь в лицо. Гордей отклонился от
удара и левой рукой двинул вору по печени.