Гордей хмуро кивнул. Да, с Варварией вроде бы мир – а набеги
продолжаются. Сейчас, правда, они реже стали: князья в приграничных
землях уговорились о военной помощи, друг другу сигнальным дымом
знак дают. Да и дружины держат сильные. Караульные заставы издали
врага видят. А прежде, пока князья врозь жили да меж собой
собачились, варварцы бродили по их землям, как по своим.
– Мама так и не узнала, погиб брат или в рабство угодил. А ее
продали на рынке. И купил ее этот гад... – Сенька задохнулся,
замолчал.
– Что за гад? – спросил Гордей. Он слушал внимательно, но заодно
приглядывал, как пленный тать под командой Фрола стаскивает в лодку
ящики из тайника.
– Чародей, – с ненавистью выдохнул Сенька. – Слыхал, наверное,
что чародеи умеют превращаться во всякое зверье? Так про этого
сказывают, что он – змей, который научился превращаться в человека.
У него змеиная сущность.
«Сущность, – отметил про себя Гордей. – Второй раз сегодня это
слово слышу. Надо запомнить. Умственное слово».
А вслух спросил:
– Может, врут про него люди?
– Не врут, – передернулся Сенька. – Я его и в человечьем облике
видал, и в змеином. А имени настоящего не знаю. Он свое имя никому
не говорит. Рабыни прозвали его Чужанин Змеевич. Или просто Змей...
У него дом-то богатый, каменный, там два десятка рабынь со всех
земель. Он говорит, что хочет наследника с колдовскими
способностями. Но он же змей, хоть и в человечьем облике. Ему
женщины редко детей рожают.
Фрол махнул от лодки рукой: мол, всё уложено.
Гордей поднялся на ноги:
– Пойдем, малец, по пути доскажешь.
На весла посадили пленного татя. Гордей придерживал шапку, в
которой тихо сидела жаба, и слушал Сеньку.
– Чужанин говорит: если его сын или дочь сумеют освоить
одно-единственное заклинание, то этим докажут, что колдовские
способности у них есть. А если кто не сумеет, то такой ребенок ему
не нужен. Такого он на невольничий рынок продаст. За те двенадцать
лет, что я у него прожил, я видел двух его детей – старшего брата
моего и сестру. Нас хорошо кормили, одевали, не мучили работой и
обучали грамоте. Чужанин сказал: неграмотному человеку заклинание
не дастся. Его надо не со слуха запоминать, а на бумаге молча
прочесть. И брат, и сестра не выдержали испытания – и Чужанин
продал их. Матери так плакали...
Фрол ничего не сказал, но так стиснул кулаки, что стало ясно:
подлому Чужанину лучше под эти кулаки не попадаться. Должно быть,
вспомнил стражник своих детишек, Машу и Мишу.