– А в прошлом году пришел мой черед. Заклинания Чужанин сам
выбирал, для каждого – свое. Мне выпало – превращать людей в жаб. И
обратно, но обратно легче.
– Это понятно, – рассудил Гордей. – Жаба помнит, как человеком
была.
И не удержался, ввернул новое словцо:
– У нее сущность человеческая.
Сенька посмотрел на него с уважением:
– Да, это так... У меня всё получилось, я был горд и счастлив...
Но к маме тайком пришла старая служанка. У нее имени не было, все
называли ее Немая. Говорили, когда-то у нее умерла дочь, она с горя
заболела. Выжила, но потеряла дар речи. Ее в доме ценили, не
продавали, хоть и старая была. Именно потому, что немая. А она,
оказывается, притворялась. Скрывала, что может говорить. И она
рассказала нам с мамой, что ее дочь удачно выучила заклинание –
смогла понимать голоса птиц. То есть доказала, что в ней есть
колдовская сила. А Чужанин принял облик змея и проглотил ее...
Фрол охнул. Тать, сидевший на веслах, перестал грести.
– Работай! – прикрикнул Гордей на пленника и обернулся к Сеньке:
– Сожрал? Родную дочь?
– Ну да. Старуха подслушала его разговор с доверенным слугой.
Оказывается, для этого ему и нужны родные дети с колдовскими
способностями. Он их глотает – и тем продлевает свою жизнь. Он уже
не первое столетие живет на свете... И колдовские силы тоже этим
поддерживает.
– Не повезло тебе с отцом, – вздохнул Гордей.
– Угу. Зато с матерью повезло. Она Чужанину сразу не поверила.
Пока я, дурак, заклинание отрабатывал да мечтал о том, как стану
великим чародеем, мама выясняла, кто из охранников берет взятки. На
рынок отпрашивалась – не одна, конечно, со служанками, но
запоминала, где какие улицы и как можно из города выбраться. На
рынке из сдачи прятала себе в рукав одну-две мелкие монетки, за
такой пустяк ее за руку не ловили...
– На одну-две мелкие монетки далеко не убежишь, – сказал пленный
тать, который тоже увлекся рассказом.
Фрол цыкнул на него:
– Греби давай!
– Мама готовилась к побегу еще до моего рождения, – пояснил
Сенька. – И двенадцать лет после того. За это время она много
скопила... прятала... А меня учила славийскому языку. И грамоте.
Так что я читаю и пишу на двух языках. И еще она заставила накрепко
запомнить, где живут мои дед и бабка.
– Хорошая мать, заботливая, – кивнул Гордей. – Но она... не
дошла, да?