Мы не робкого десятка! - страница 41

Шрифт
Интервал


– Вроде стенки? – свел брови царь. – Чего вы с царицей такого непонятного накупили?

– Вспомнила! – просияла Агашка. – Ширма!


* * *


Хинская ширма была хороша. Гордей только головой покачал от изумления.

Высокая, выше человеческого роста. Шелковая, натянутая на раму из неведомого темного дерева. И до того красиво расписана!

Поверху – невиданные птицы, с длинными крыльями и пышными хвостами. Понизу простерся змей с крупной чешуей и длинными усами над большой губастой пастью. Справа сидел белый лис, аккуратно расстелив вокруг себя не один хвост, а почему-то три. Слева – заросли камыша, а из них выглядывала суровая звериная морда. Кто другой решил бы, что это кот. Но Гордея не проведешь. Он этакого видал в царском зверинце. Называется – тигр. Тоже, кстати, привезен из страны Хин.

Но прежде всего привлекали внимание не птицы и не усатый змей, а девица, изображенная посреди ширмы.

Тонкая, стройная, в необычной одежде и с непривычными чертами лица: узкоглазая, раскосая, с тонкими ровными бровями. Волосы черные, гладкие, уложены в сложную высокую прическу, из которой зачем-то торчали две спицы. В руках девица держала музыкальный инструмент с тремя струнами, слегка похожий на вытянутую балалайку, только не треугольную, а с четырьмя скругленными углами.

– Занятно, – сказал царь Дорофей, разглядывая ширму. – Маланья, на кой ты это покупала? От кого собираешься отгораживаться?

– А чтоб было, – хладнокровно ответила царица Мелания Агаповна и, судя по хрусту, вгрызлась в яблоко.

Десятник Гордей не повернулся на голос от ширмы. Лучше с умным видом разглядывать заморскую девку, чем с глупым – царицу.

На государыню десятник бросил один-единственный взгляд, когда к ней в горницу вошел. И чего зря пялиться-то? Красивая, дородная, белокожая, моложавая. И не скажешь по ней, что старшей царевне уже тринадцать лет. Но Ульяна, бесспорно, красивее.

– Похоже, царь-батюшка, нашли мы, что искали, – сказал десятник, не отрывая глаз от ширмы. – И птицы тут, и девка со струнной бренчалкой. Спасибо еще, тигр по ночам по дворцу не бродил.

– Или бродил, да мои растяпы не заметили, – кивнул Дорофей. – Торговец, что царице ширму всучил, уже уехал. Но знаю, у кого мы про нее можем расспросить. Остановился в Град-Столице хинский боярин по имени Цзинь Бао. Корабля ждал, за море плыть. Дождался, послезавтра отчаливает. Я его пару дней назад на обед пригласил. Учтивый, разговорчивый. Говорит, что едет за море, чтобы насладить свой угасающий старческий взор чужеземными красотами и диковинами. Думается, врет он. Никакой он не угасающий, хоть и пожилой. Мне б в его возрасте быть таким угасающим! Полагаю, едет к какому-то королевскому двору переговоры вести. Ну да мне с того вреда не будет, мешать не стану... Человек он умный и много знающий. Вот его бы и поспрашивать...