– Вроде бы я тогда не кричала...
– Тебе-то что было кричать? – возмутился Дорофей. – Не в тебя же
дубовой шайкой запустили!..
Мелания перестала улыбаться:
– Я не царевной была. Кто с царской дочерью этак шутить станет?
Разве что домовой?
– Или бес какой-нибудь... – мрачно добавил Дорофей.
Мелания положила руку на руку мужа:
– Кого во дворец зовем, священника или волхва? Или обоих?
Царь чуть подумал и твердо сказал:
– Этих можно и потом. Но сперва – десятника Гордея.
Царица чуть помешкала, а затем медленно кивнула, принимая
решение мужа.
* * *
– Может, царевне всё померещилось? – предположил Мирошка и
откусил от пирожка с грибами. Даже во дворец он заявился с
пирожком. Не оставлять же, раз маменька напекла!
– Может, и померещилось, – задумчиво прогудел Фрол. – Только с
чего бы страшный такой? Красные девки думают про добрых
молодцев.
– Йа, йа! – важно подтвердил наемник Гунтер. – Юные медхен
думают об отважных риттер. Нос у риттер может быть сломан в бою, но
уши не есть разные!
Ради такого важного дела десяток Гордея Кондратьевича оставил
свои ежедневные заботы и в полном составе явился во дворец. И
теперь стражники столпились в злосчастных покоях, где ночью царевна
Капитолина увидала мерзкую рожу. Покои были небольшие, шестерым
мужчинам было там тесновато. (Да еще двое из них – Фрол и Гунтер –
богатыри настоящие!) Стражники обыскали покои и теперь решали, что
делать дальше. Хоть виду и не показывали, но каждый хоть раз про
себя ругнул царскую дочку, которой вздумалось затеять недоброе и
опасное гадание.
– Мне мать рассказывала, – робко вставил Сенька, – что в домах,
бывает, за печкой живет воструха. И всё слышит, что в доме
творится.
– Воструха? – приподнял бровь Гордей. – Должна бы жить, это же
дворец, а не сарай какой. Да только не будет она с нами
разговаривать, мы тут люди чужие. Она если кому голос и подаст, так
только хозяевам. А хозяином тут Дорофей Дорофеевич, царь наш
батюшка. Ты ж не попросишь государя полезть за печку, в пыль да в
паутину, и там вопрошать: не живет ли здесь воструха?
– Да если и заговорит она с нами, не будет с того пользы, –
уточнил Фрол. – Воструха дом от воров бережет, а не что попало
запоминает. Так что ночью ей и запомнить было нечего.
Скрипнула дверь.
– А вот и нет! – послышался из щели возмущенный голосишко.