Дверь распахнулась пошире, на пороге встала царевна. Собственной
персоной. Капитолина свет Дорофеевна.
Стрельцы, насколько позволила теснота, поклонились. Затем Гордей
сказал почтительно, но сурово:
– Говорили мне, что царевна Капитолина в своей горенке заперта.
В тереме своем девичьем. Чтоб, стало быть, на нее даже ветерок не
дунул. И няньки-мамки с нее глаз не сводят. Так что нам, должно
быть, блазнится сейчас. Морок на нас наведен.
Укоризну в голосе стражника царевна пропустила мимо ушей.
Отмахнулась белой ручкой:
– Да какие там няньки-мамки! Одна Фелицата. Она после бессонной
ночи задремала, я в окошко вылезла... Хватит вздор говорить, у меня
мало времени. Пока меня не поймали, слушайте про воструху. Она тут
есть, я с нею несколько раз говорила. И наверняка она насторожила
оба уха на мое гаданье.
Гордей чуть замешкался, соображая, как бы ему поучтивее
отправить царевну назад, в горенку, пока не проснулась нерадивая
Фелицата. Поэтому Сенька успел спросить:
– Насторожила? Почему?
Вместо ответа царевна смерила Сеньку взглядом:
– А ты почему со взрослыми?
У Сеньки уши запылали.
А Мирошку потянуло повредничать. Сказал бойко, словно
скороговорку отбарабанил:
– Как мы сюда шли, поймали мальчишку, что в чужой сад за
яблоками полез. На обратном пути родителям отведем, пусть уши
надерут.
От возмущения Сенька побагровел и враз забыл славийский язык.
Выдавил какое-то яростное шипение.
Гордей положил Сеньке руку на плечо:
– Мирон, хватит скоморошничать! Чай, царевна и сама видит, что
на парнишке кафтан стражника... Капитолина свет Дорофеевна, это наш
Семен. Он в десятке по колдовской части.
Глаза царевны стали круглыми:
– Не тот ли Сенька, что на любого только глазом поведет – и
сразу «ква»?
Сенька сразу остыл, приосанился и ответил разумно:
– Не на любого, свет царевна, а только на того, на кого служба
повелит да десятник или сам царь укажет... Но все-таки, почему ты
думаешь, что воструха твое гадание подслушивала?
– Она мне сама говорила, что хранит не только домашнее добро, но
и непорочную добродетель юных дев, – писклявым голосом, явно
кому-то подражая, ответила царевна. – Потому как оная непорочность
– честь и достояние дома!
Гордей встрепенулся:
– Так воструха следит за тобой, царевна? И отвечает на твои
вопросы? Так чего же мы ждем? Надо с нею потолковать, пока тебя
нянька не хватилась!