– Вот и стража! – вопил дьяк на весь порт. – Хорошо, что ты
здесь, Демьян Финогеныч! Не надобно тебя искать по всей
Град-Столице!
Демьян не сумел скрыть досаду, топнул ногой в дорогом сафьяновом
сапоге:
– Что стряслось-то, Агафон?
Дьяк подбежал, остановился рядом, отдышался и сообщил, что
обобран иллийский корабль «Фиорелла». Команды на борту не было,
только охранники. Охранники оглушены.
Иноземец, оказавшийся капитаном «Фиореллы» Бенвенуто Виччи, на
хорошем славийском языке добавил, что бо́льшую часть груза он уже
отправил на берег, на склады. Осталось лишь семь небольших ящиков с
разными диковинками, на которые уже были покупатели здесь, в
Град-Столице. Заранее заказанный товар, который должны были забрать
прямо с корабля – не сегодня, так завтра. После разгрузки капитан
Бенвенуто отпустил команду на берег, оставив только двоих
охранников. Охранников кто-то оглушил и вытащил ящики. Одного-то
охранника стукнули сзади, он ничего увидеть не успел. А второй
уверяет, что успел заметить нападавшего – и что был то не человек,
а тварь с нелюдской харей, вся обвешанная водорослями.
– Не врет матрос, – подтвердил дьяк. – Прямо у причала – склад
грузов, какие за нарушения законов в казну отобраны. И крыша на том
складе протекать начала. Я послал плотника Евсейку починить крышу.
Евсей на крышу полез, так сверху и увидал на палубе зеленую тварь.
Ящиков, правда, тварь не таскала, зато плясала на палубе и лапой
Евсейке помахала, а потом прыгнула за борт в реку и уплыла.
Демьян Лютый слушал да морщился, недовольно теребил рукав своего
кафтана, серебром расшитого (любил десятник одеваться броско и
дорого). Надо думать, предвкушал неприятное разбирательство
трудного дела, о котором непременно царю доложат – и поди потом
объясняйся, почему воров не нашел! Но как услыхал про зеленую тварь
– повеселел, словно кот, которому удалось спихнуть крышку с кувшина
со сметаной.
Подбежал, завязывая пояс кафтана, стражник Вахрамейка:
– Что случилось, Демьян Финогеныч? Для нас работенка?
«Спал, – подумал Гордей. – Приткнулся в каком-то закутке и дрых,
то-то сейчас кафтан подпоясывает...»
Вахрамейку Гордей не любил. Демьянов прихвостень, подлиза,
доносит десятнику на прочих стражников и норовит поучить своими
тяжелыми кулаками тех, кто слабее.
А перед командиром в струнку тянется: