— Вот именно, — иронию он, похоже, вовсе не заметил; а может —
предпочёл проигнорировать. Гарри вздохнул.
— Палочку, — попросил он, вытягивая руку, — пожалуйста, верни.
Вообще я бы не против что-то с этим сделать. Тебе бы собственную —
это как, возможно?
Том с некоторой, как показалось Гарри, неохотой, но без
возражений, вручил ему палочку — как и прежде, рукоятью вперёд.
— Я над этим работаю, — отвечал он расплывчато. — В целом — да,
возможно.
— Интересно, — задумался Гарри, убирая палочку в рукав. — А
когда ты невидимый — она будет видна? Вот странное должно быть
зрелище.
— Не будет, — покачал головой Том. — Здесь действует принцип
единства частей и целого. К примеру, анимаги. Их одежда и палочка
остаются с ними, равно как и надетые амулеты — всё это
трансформируется целостно при переходе в аниформу, и точно так же
превращается обратно. Вот это зрелище было бы и впрямь забавным,
когда б пришлось скакать, выпутывая голову из рукава или, того
хуже, каждый раз менять порванные в лоскуты штаны. Я уж не говорю о
палочке — её, верно, носили бы тогда в зубах, когтях и клювах.
Гарри захихикал.
— Но, к счастью, ничего подобного не происходит. Моя палочка
будет видима или невидима вместе со мной — покуда я держу её в
руках.
Гарри задумался. Том прошёлся по комнате, оправил мантию, и
снова сел к столу. Догадываясь, что он сейчас нырнёт в очередную
книгу, Гарри спросил:
— Значит, мы должны купить тебе палочку?
— Нет, — отвечал Том, не поднимая головы; он перебирал свои
заметки. — У меня уже есть палочка. И я даже догадываюсь, где
сейчас её искать.
— А другой ты — разве она не у него? — Гарри запутался, но потом
понял. — О. Другой ты мёртв. Ты уже точно это знаешь, так?
— Так и есть, — Том вскинул на него глаза. — Не знаю, что и
чувствовать по этому поводу, но теперь я полностью уверен.
— Нашёл в одной из этих книг? — Гарри удивился, но не сильно.
Том должен был бы вырасти в могущественного волшебника.
«Однажды, — решил Гарри самолюбиво, — и моё имя будет в книге».
Затем он вспомнил, что оно уже там есть. Даже не в одной.
Мысль была не слишком радостной — ему хотелось настоящей славы,
славы непревзойдённого заклинателя, а не… вот это.
— Круто, — он улыбнулся, прогоняя грустные думы, — потом
покажешь мне, в какой.
— Язык, — нахмурил брови Том. Гарри страдальчески завёл
глаза.