Паб на той стороне оказался совсем уж крошечным, всего на четыре
столика — белёные стены, стойка из красного дерева, дощатый
закопчённый потолок и кованые украшения на стенах. Чувствовалось,
что заведение чисто для своих.
Он быстро поздоровался с хозяйкой — белокурой полной ведьмой в
тёмно-синей мантии — и вышел, провожаемый взглядами посетителей —
все четыре столика были заняты, за одним играли в карты, за другими
пили пиво и ели что-то похожее на очень густой суп.
На улице царила первобытная темнота — ни фонаря, только светила
с неба всё та же луна. Длинный двойной ряд домов с острыми крышами
и высокими каминными трубами тянулся насколько хватало глаз —
поселение оказалось больше, чем Гарри думал. Он медленно пошёл
вперёд, то и дело озираясь, потом всё-таки достал палочку и с
третьей попытки зажёг люмос — можно было гордиться собой, теперь он
знал целых два заклинания. Три, если считать финиту. То ли
ещё будет.
Блуждания его оказались недолгими. Гарри замер перед
покосившейся калиткой. Живая изгородь чудовищно разрослась — что
сказала бы тётка Петунья, при виде такого безобразия! уж она нашла
бы, что сказать! — и совсем потеряла форму. Трава на бывшем газоне
вымахала по пояс. Плющ, словно лохматый тёмный ковёр, укрывал
потрескавшиеся стены. Природа властно вступала здесь в свои права —
дом выглядел диким, угрюмым, заброшенным — каким он, собственно, и
был. Над головой Гарри, задев по волосам крылом, промчалась летучая
мышь. Где-то в темноте захохотал сыч, ему ответила своим задумчивым
«туу-тууу» сова.
— Да, — сказал Гарри, насмотревшись. — Памятник что надо. Мне
прямо нравится.
Том за его спиной невесело присвистнул.
Вместо половины второго этажа зияла дыра. Нет, даже не дыра —
огромная дырища, точно после попадания авиаснаряда. Крыша
наполовину провалилась — похоже, проникавшие через дыру снега и
дожди не были милосердны к балкам и стропилам. Окна зияли
отсутствием стёкол. Дверь почернела от гнили.
Зато на входной калитке, серой от древесной плесени и хлопьев
отвалившейся краски, переливалась медным блеском мемориальная
дощечка. Гарри опустил глаза и прочёл то, что там было
написано:
«На этом самом месте в ночь 31 октября 1981 года Лили и
Джеймс Поттеры отдали свои жизни. Их сын, Гарри, остаётся
единственным волшебником, пережившим смертельное проклятие. Этот
дом, невидимый для магглов, был оставлен в разрушенном состоянии
как памятник Поттерам и напоминание о насилии, которое разрушило их
семью»