Гарри не испытывал к миссис Фигг ни проблеска сочувствия.
Наоборот, чем дольше он думал, тем правильнее и красивее
представлялось ему это решение. У бесполезной старухи были,
пользуясь метафорой Тома, горы золота, которыми она никогда не
смогла бы воспользоваться, ведь она появилась на свет без ключа от
собственной магии. У Тома, наоборот, имелся ключ, но его
«банковский сейф» был совершенно пуст, без единой завалявшейся
монетки. Лишение магии не нанесло бы Фигг вреда — она и так ею не
владела. Тому же это, напротив, принесло бы несказанную пользу. Как
ни крути, всё сходилось.
И кроме того — хотя Гарри искренне считал, что изначально его
предложение никак не было с этим связано — старая карга была ему
должна. Да, у него определённо имелся к ней счёт за все те
десять лет, когда маленького волшебника приводили в её гостиную на
передержку, точно щенка или котёнка, и она могла хорошенько
рассмотреть его — его одежду, его худобу, его синяки, его очки,
перемотанные скотчем, всего его целиком — но предпочла ничего не
видеть и ничего не делать; и Гарри намеревался предъявить этот счёт
к оплате.
Итак, в отсутствие добровольного согласия им приходилось думать
о способе, которым они вынудят старуху пройти через
необходимую процедуру. Стоило ли им проникнуть в дом, пока она
будет спать? Опоить её? Оглушить? Как вообще к ней ловчее всего
подобраться?
Для начала Том принялся вытаскивать из Гарри все возможные
подробности о миссис Фигг. Как расположен её дом, сколько комнат,
куда выходят окна, есть ли второй этаж, каков её распорядок дня,
какие Гарри знает за ней привычки, с кем она общается — и так
далее, и тому подобное. Гарри, к собственному разочарованию и к
раздражению Тома, не мог толком ответить ни на один вопрос. В конце
концов он психанул и предложил:
«Слушай, а может ты посмотришь мои воспоминания? Раз ты
показывал мне свои, то, наверное, это и наоборот должно работать?
Сам видишь, от меня никакого проку, но вдруг мы сумеем выжать из
моей памяти больше, когда изучим её вместе? Если кто-то на такое и
способен, так это именно ты!»
Идея вызвала у Тома скепсис.
«Лесть неуклюжая, хотя попытку я оценил. Однако я против
новых сеансов легиллименции с тобой — твоя склонность к
саморазрушению делает их слишком опасными. В прошлый раз ты довел
себя до магического истощения, припоминаешь? Что, если подобное
повторится?»