По крайней мере, такой была моя теория.
Глубоко вздохнув, я положила руки на ближайшие артефакты и
сосредоточилась. Ладони начало колоть, на сей раз неприятно, но
ощущение быстро исчезло. Я выровняла дыхание, освободила разум от
лишних мыслей и вскоре ощутила, как кийста начали вытягивать из
меня энергию.
Постепенно тело стало словно бы и не моим — слишком легким,
мягким, пушистым, будто белое летнее облако. Стены вокруг
запульсировали, меняя цвет — от изначально серого в красный,
желтый, зеленый, и красный вновь, и каждый новый цвет казался
красивее, чем предыдущий…
Мое чувство самосохранения решило, что настало время напомнить о
главном правиле управления артефактами: «Никогда не используй
незнакомые предметы до достижения уровня мастера, и даже потом
только в присутствии хотя бы одного мага». Я не была мастером,
никто не страховал меня, но если бы я остановилась, то потеряла бы
единственный шанс сбежать.
В любом случае, игра цвета была лишь иллюзией. Я закрыла глаза,
чтобы сосредоточиться лучше. Если что-то пойдет не так, я всегда
успею остановиться…
Первым, что я осознала, стали фрагменты воспоминаний, уникальные
в своей бессмысленности. Чернота, лишенная жизни и вместе с тем
кипящая ею. Ночь, полная звезд — но не только над головой, где им
положено быть, но и под ногами, и со всех сторон. И присутствие
сущности, не живой в привычном смысле этого слова, не имеющей тела,
не способной дышать, но при том отнюдь не мертвой.
Были и другие образы, более смутные, которые я при всем желании
не могла вспомнить.
Я открыла глаза и немедленно зажмурилась — все заливал яркий
свет. Моргнув несколько раз, села. Я была в своей комнате, или,
правильнее сказать, в месте, которое служило моей комнатой
последние шесть месяцев. Я была не одна.
Его присутствие я ощутила немедленно, давление его Силы,
неограниченной барьерами. Конечно же, повернув голову, я увидела
Мервина, сидящего на стуле и мрачно смотрящего на меня.
Внешность таирта ничуть не изменилась — все такой же худощавый,
бледный, темноволосый, с радужками глаз такими черными, что их
казалось невозможно отличить от зрачка. Черты его лица, правильные
и, пожалуй, красивые, портило холодное, жесткое выражение. Мервин
был одного возраста с Камиром, моим самым старшим братом, но
казался старше. Одет он был во все черное, его любимый цвет, только
на правом плече появилась новая эмблема — стилизованное изображение
головы дракона.