— Нет, — сипло проговорила
Мишель.
Жажда, высушившая горло и рот, мешала
говорить. Сдерживая стон, Мишель села, а затем с большим трудом
поднялась. Она легко определила, кто перед ней — одна из обещанных
обитательниц острова, монахиня. И вежливо поздоровалась:
— Доброго дня, мадемуазель. Будьте
так добры, проводите меня к роднику или колодцу. Я умираю от
жажды.
Девушка с любопытством смотрела на
Мишель, продолжая топтаться на месте.
— А… вы не плачете, — сказала
удивленно.
Мишель с усталым вздохом осмотрелась,
ухватила пару разваливающихся свертков с вещами, валявшихся здесь
же, и запихнула их в сундук, который немного наискось стоял на
песке, чуть в стороне. Тряпки неаккуратно торчали наружу, но она
все равно захлопнула крышку и повернулась к девушке. Та так и
стояла, удивленно хлопая глазами. Мишель взяла её за локоть и
решительно потащила вглубь острова.
— Я хочу пить. Нам сюда? — спрашивала
на очередной прогалинке среди густых кустистых зарослей.
Девушка бежала следом, неловко
выставив вперед согнутую руку, с интересом рассматривала нового для
себя человека и только кивала или отрицательно мотала головой.
Мишель старалась идти прямо, будто юбка, сырая, облепленная влажным
песком, не тянула её к земле, а мокрые ботинки, начавшие сохнуть на
жарком южном солнце, не сдавливали ногу.
— Здесь, — проговорила наконец
незнакомка.
И Мишель выпустила руку невольной
провожатой, остановилась, чтобы осматриваясь. Та глянула на свой
локоть. Увидела смазанные следы крови, ужаснулась, а потом спросила
жалобно:
— Что у вас с руками?
Мишель жадно выискивала на полянке с
буйной зеленью родник, и на вопрос отвлеклась с досадой. Приподняла
руки, повернув ладони кверху. Чуть скривилась — ссадины
кровоточили, — и легкомысленно отмахнулась:
— Это мозоли лопнули. Заживет.
Наконец она увидела то, чего так
жаждала. Не в середине полянки, а будто приткнувшись сбоку, чтобы
не мешать, блестел родник, наполняя неглубокую чашу. С одного края
лежали камни. Они были навалены как попало, но их круглые,
обточенные морем бока, были явно не отсюда. Монашки хотели
обустроить источник, но не успели? Передумали? Не смогли?
Мишель сделала несколько шагов к
вожделенной влаге, упала на колени, низко склонилась к воде и,
обмыв израненные ладони, принялась черпать ладошкой и жадно, но
аккуратно пить. Чуть утолив жажду, умылась, пригладила влажными
руками совсем растрепавшиеся волосы. И наконец посмотрела на свою
проводницу. В первую очередь — на её платье, больше похожее на
мешок с тремя дырами: одна для головы, две другие — для рук.