Наутро Антон явился в лабораторию
всклокоченный, с красными от бессонной ночи глазами, и сообщил, что
видал он такие вечеринки в гробу и что, кажется, влюбился.
- Почему в гробу? - полюбопытствовал
Ежи.
Антон ответил, что не дело, когда на
вечеринку является какой-то пижон по кличке Смазливый Пит, про
которого шепчутся, что он скупает хабар, а потому заискивают и
лижут ботинки и хорошо ещё, если только ботинки. И не дело, что
этот самый Смазливый или как его там спокойно приглашает танцевать
девушку, с которой ты пришёл, и ведёт себя нагло, так что будь дело
в России, Антон давно начистил бы ему морду, а тут, видите ли, на
вечеринках рукоприкладство не в чести.
- А влюбился в кого? - уточнил Ежи. -
В журналистку? Что-то быстро ты.
Антон сказал, что самая верная любовь
та, которая с первого взгляда, и прикорнул к стеллажу с
оборудованием подремать. В полдень Ежи его растолкал, под руку
вывел из корпуса и усадил в машину. Часом позже на загородном
пустыре они, взобравшись на остов древнего ржавого экскаватора,
приступили к тренировке со спиннингом. К вечеру Ежи отмотал себе
руки, зато научился закидывать кошку на сто двадцать футов или, как
говорил Антон, на сорок метров. Сам Антон запускал её на
пятьдесят.
Ян Квятковски, 32 года,
осуждённый к десяти годам содержания под стражей
заключённый
Окружную тюрьму “Сан-Себастьян”
контингент не без остроумия переименовал в “Сталкер хауз”. Было в
“Сталкер хауз” полсотни камер, обнесённый колючей проволокой двор,
столовая, подсобка, скудная библиотека и спортзал. Больше в тюрьме
не было ничего, если не считать охраны и пары сотен осуждённых из
Хармонта и его окрестностей. Большей частью сроки здесь отбывали
сталкеры. Приятное разнообразие в их ряды вносили хармонтские
бандиты, хулиганы, мошенники и проворовавшиеся официалы средней
руки. За убийство сидели всего четверо. За вынужденные убийства в
порядке самообороны - один лишь Ян Квятковски по прозвищу
Джекпот.
Из тюрьмы наружу вели всего два пути
- в Хармонт и на кладбище, остальные блокировалисьзапрещающим
эмиграцию законом. Первые пару лет Ян старался попасть на кладбище.
Жить стало незачем после того, как на суде выяснилось, что в
Арлингдейле погибли мать с отцом и без вести пропал брат.
Десятилетний срок и отсутствие всяческих перспектив по его отбытию
желание покончить с жизнью усугубляли.