— Лялька много лет была влюблена в Ромку. Мы думали, что это
несерьезно, но она… короче, сложно ей, — сказал Дима наконец.
— Подождите. У нее же сейчас мальчик есть.
Взгляд Димы стал тяжелым.
— Да, она дружит с Гришей, — примирительно произнес Сергей, и
Дима выразительно скривился, — но Рома у нас — особая история.
— Но он же вроде как в отношениях.
— А кого это когда-нибудь останавливало? — раздраженно
воскликнул Дима и откинулся на спинку стула, скрестив руки на
груди. И сказано это было так, будто он вообще не имел ни малейшего
понятия о чести.
— Тебя, например, — Яна тоже сложила руки на груди.
Намекать на его симпатию к Маше, учитывая, что та теперь чуть ли
не живет с Крестовским, было немного подло. Дима несколько секунд
ее изучал, и когда она уже собиралась извиниться, фыркнул.
— Блин, а вот помилее сестры не нашлось? Только такие были? —
язвительно поинтересовался он, повернувшись к Сергею.
Тот смерил Яну оценивающим взглядом, дожевал пирожное и
произнес:
— Поменять хочешь? По гарантии?
На этот раз фыркнула Яна.
— Поменяешь тут, — буркнул Дима, вставая из-за стола. — Небось,
еще хуже подсунут. — С этими словами он вышел из кухни. —
Крестовский, раз, два, три, четыре, пять, я иду искать. Кто
целуется по углам, я не виноват.
— Придурок временами, — вполголоса произнес Сергей то, что не
решилась сказать про недавно обретенного брата Яна. — Но он знает,
что делает. Сейчас Лена разозлится, убежит, а у Ромы появится шанс
отбиться от притязаний.
— Придурок! — раздался откуда-то из глубины дома Ленин
голос.
— Ну, я ж говорил, — Сергей флегматично откусил от второго
пирожного.
— Как ты с ними выживаешь?
— Менять не буду. Вдруг еще хуже подсунут, — с набитым ртом
ответил он, и Яна не могла не улыбнуться.
Она не знала, каким человеком был ее отец, но его брат был
классным. Самым лучшим в мире.
В субботу Юла проснулась только к обеду — дурацкая разница во
времени.
Лежа в постели, она прислушивалась к давно позабытым звукам
большого города. Москва жужжала, как растревоженный улей. В
Сан-Диего было не так.
Переезжать в Америку Юла не собиралась, но у отца как раз
заканчивалась очередная командировка, ему нужно было возвращаться
во Флориду, поэтому он забрал Юлу с собой. Как чемодан. Просто
приехал к ней в клинику неврозов с пакетом одежды, собранным
бабушкой, и сообщил, что у них через четыре часа самолет. Если бы
Юла была в другом состоянии, она бы, конечно, выяснила, на каких
условиях забирает ее отец, что она там будет делать, но в тот
момент мир опять рухнул в вязкое черное болото, и у нее не было сил
даже встать с постели.