Консьерж кивнул в ответ на ее «добрый день, я в сто
девятнадцатую». Фраза прозвучала привычно. Непривычным было то, как
колотилось ее сердце при мысли о встрече с Ромкой.
Чем больше она думала о времени, проведенном с Крестовским, тем
яснее понимала, что вытащила-таки счастливый билет. Да, между ними
не было великой любви, но были уважение и забота. В жизни Юлы было
не так много людей, которые бы искренне о ней заботились. А еще
всерьез за нее дрались.
Она поежилась от воспоминаний и взглянула на свое отражение в
зеркале лифта. Солнцезащитный крем не очень спасал ситуацию, хотя в
Калифорнии она исправно наносила его каждый день. Однако ее лицо
все равно было слишком загорелым, а волосы слишком выгоревшими,
несмотря на то что большую часть времени она прятала их под
кепку.
Юла еще раз оглядела себя, вышла на нужном этаже, да так и
остолбенела.
Действительность доходила до нее постепенно. Сначала она
отметила распахнутую дверь Ромкиной квартиры и успела улыбнуться:
он ждал ее прихода. Потом сообразила, что он вряд ли мог
предположить, что код на домофоне набрала именно она: он ведь в
принципе не знал о ее возращении. И только потом Юла увидела
удивленное лицо Маши Рябининой.
— Привет, — выдохнула Рябинина, и Юла смерила ее взглядом от
криво завязанного хвостика до босых ног.
В гости в таком виде не ходят.
— Я думала, это Рома, — продолжила Рябинина.
— Привет, — шире улыбнулась Юла, пытаясь переварить информацию.
— Нет, это я. Можно?
— Да, конечно, — Рябинина распахнула дверь посильнее и поспешно
отступила вглубь квартиры.
Юла вошла.
На первый взгляд здесь почти ничего не изменилось. Все та же
Ромкина студия со знакомым пафосно белым роялем в углу. Но, если
присмотреться, квартира впервые на памяти Юлы выглядела так, что не
оставалось сомнений: здесь живут. На рояле стояла потрепанная
нотная тетрадь, из которой вкривь и вкось торчали распечатки
произведений. На книжных полках мелкие мягкие игрушки потеснили
Ромкины самолетики. Пара плюшевых котов даже забралась на модельки.
На диване лежали скомканный плед и раскрытая книга. А еще здесь
пахло едой, чего раньше уж точно не было.
— Хочешь чаю или кофе? — спросила Рябинина, внимательно глядя на
Юлу.
— С удовольствием, — улыбнулась в ответ Юла, не желая доставлять
Рябининой радость своим скорым уходом.