Впереди, через два подъезда, группа собак налетела на девушку и
окружила ее. На вид девушке было лет двадцать пять. Четыре пса,
срывающиеся на лай, облака пара вырывались из их пастей. Скалили
желтые клыки. Девушка стояла, словно парализованная от страха, не
шевелясь. Кулачки сжаты на груди, в одной руки она держала ручку
портфеля, за которым пыталась укрыться, как за щитом. На ней было
темное пальто, под которым виднелась юбка, а голову покрывал белый
платок.
Я застыл на месте. Взгляд скользнул по собакам. Самая крупная
была немецкой овчаркой, рыжевато-черного цвета, остальная троица –
дворняги, помельче. Если бы не этот немец, я бы один справился. Но
овчарка была серьезной угрозой. И, похоже, вожаком. Ни палки, ни
камня – ничего, чем можно было бы отогнать этих чертовых собак. Но
это не повод сдаваться. Я сорвался с места и побежал к девушке,
ускоряясь с каждой секундой, без плана, без мыслей. Только одно
решение: подбежать и заорать так, чтобы их напугать.
Собаки не заметили меня, пока я не оказался слишком близко. В
последний момент, поддавшись какому-то древнему инстинкту, я с
размаху дал поджопник немцу и громко гаркнул на свору. Овчарка
взвизгнула, отскочила, как будто ее ошпарили кипятком. Остальные
псы тоже подались в стороны, замерли. Они не уходили – только
смотрели, обдумывали свои следующие действия.
– Пошли, – сказал я девушке, хватая ее за руку. Я не оглядывался
– просто тянул ее прочь, стараясь не думать, что сейчас может
случиться. Но псы не были готовы отпускать свою добычу так легко.
Лай разорвал тишину, и снова вперед рвался немец. Поджопник его
только разозлил.
– Фу! – выкрикнул я, вложив в голос все, что только мог. Псы
отшатнулись на долю секунды, но этого было мало. Их глаза светились
голодом, и они вновь начали сближаться, готовые продолжить
охоту.
– Не бойся. Все будет хорошо, – сказал я, чувствуя, как девушка
дрожит. – Только не беги. Они не любят, когда бегут.
– Спасибо тебе.
«Рано пока благодарить. Еще ничего не кончилось», – пронеслось в
голове.
Мы осторожно двинулись вдоль пятиэтажки, шаг за шагом. Собаки
держались позади. Не слишком приятно, когда они за спиной, поэтому
мы повернулись к ним лицом, медленно пятясь назад.
Но так не могло продолжаться долго. Это было ясно. Сколько мы
сможем так продержаться? Немец кинется первым – а за ним рванет вся
стая. Их сейчас сдерживало одно – тот поджопник, что я дал вожаку.
Их я напугал, но надолго ли?