– Я в последнем подъезде живу, – едва слышно прошептала девушка,
словно боясь, что свора услышит ее.
Оставался один-единственный подъезд. Всего несколько шагов. Но
это были те шаги, что тянуться вечностью.
– Давай быстрее, – сказал я, и чтобы псы не осмелились пойти в
атаку, снова резко рявкнул: – Фу!
Немец бросил на меня взгляд. Злобный, выжидающий. Коричневые
глаза, умные и холодные, смотрели прямо в душу. В них не было
страха – лишь расчетливое ожидание, когда наступит его момент. Но
он не знал, ему неведомо было, что наше убежище уже здесь, рядом,
что еще мгновение – и он останется за дверью. Я смотрел ему прямо в
глаза, как будто мог одним этим взглядом удержать стаю. И,
возможно, это действительно сдерживало их.
Вдруг за спиной раздался тихий скрип двери. Девушка отпустила
мою руку и скрылась за моей спиной, как тень. Стая взвыла, яростный
лай пронесся эхом по двору. Немец напрягся, готовясь к прыжку –
весь сжался в комок, словно пружина перед ударом.
Я сделал последний шаг назад, и дверь, наконец, захлопнулась с
глухим стуком. Пес, остался за ней, на другой стороне. Я замер,
почти прижавшись лбом к холодной поверхности двери, чувствуя, как в
горле пересохло. Лай остался где-то там, за стенами, уже
приглушенный.
И только сейчас я понял, как страх пронзил меня насквозь,
оставив холодную дрожь в ребрах.
– Ой, а как же вы обратно пойдете? – робко пролепетала девушка,
голос дрожал, словно от страха перед тем, что все это еще не
закончилось.
Я заставил себя взять под контроль нервную дрожь, медленно
выровнял дыхание и постарался сделать лицо спокойным, хотя внутри
все еще что-то леденило. Развернулся. В тамбуре подъезда царил
полумрак. Тусклый свет едва пробивался сквозь запыленные окна. В
этот момент я заметил, как она перешла на «вы». Странное ощущение,
будто поставили между нами барьер.
– Подожду. Они же когда-нибудь уйдут, – сказал я, и мой голос,
казалось, растворился в пустоте этого подъезда.
– А если нет? – ее голос прозвучал мягко, но с тревожной ноткой,
как будто она уже видела, как псы ждут меня, стоя на страже до
самого конца и в конце концов рвут меня на части.
– Что за чушь! Они не станут торчать под дверью вечно.
– А вдруг будут?
– Вряд ли, – я усмехнулся, хотя внутри не было ни капли веселья.
– Жрать захочется, сами уберутся.