- Что именно?
- Линкоров на моем счету еще не было,
видимо, не будет его и на этот раз.
Вид у него был таким, как будто стены
его кабинета, словно головами волков, оленей и вепрей, завешаны
носовыми фигурами корветов, фрегатов и прочих фелюг, но нет
главного трофея – ростры линейного корабля.
- Война только началась.
- Ну разве что! – снова вздохнул
он.
Серж сар Дуавьез, один из немногих,
кого я с полной уверенностью могу назвать другом, сколотив к своим
без малого тридцати огромное состояние, утверждает, что многое в
нашей жизни зависит от случая. Его любимый пример - во время
театральной постановки актер произнес со сцены единственную
положенную ему по тексту реплику: «к оружию!» Но именно она дала
начало восстания, в результате которого Белтанда добилась своей
независимости.
- Понятно, что фраза явилась лишь
катализатором, когда ситуация в целом созрела, так или иначе все бы
к тому и пришло, но факт остается фактом, - рассуждал Серж.
Причиной, в результате которой в
корпусе «Гладстуара» открылась течь, и он стремительно начал
набирать воду, сопровождалась испуганными криками матросов, треском
ломающегося рангоута, грохотом, дымом и целыми снопами искр: залп
«Гордости короны» пришелся по «Глдстуару» ровно в тот миг, когда
тот дал собственный. Сложись иначе, возможно, доски обшивки не
разошлись бы, а с пробоинами от ядер команде фрегата наверняка
удалось бы справиться.
- Что это?! – корабельный колокол
звонил так часто, что, казалось, еще немного, и он превратится в
единый протяжный.
- Водяная тревога, сарр Клименсе. Да
вы сами прислушайтесь!
К окружающим звукам – плеску
разрезаемой форштевнем воды, скрипу рангоута, хлопанью парусов,
громким командам, стуку банников, очищающих пушечные стволы от
порохового нагара и остатков картузов, добавился еще один, и его
трудно было не опознать даже неопытному человеку. Это было не
журчание струй, а целый поток.
«А мне-то казалось, что Ранольд в
этом деле лучший! – невольно пришло в голову, наблюдая за тем, как
боцман командует аварийной партией. – Вот где настоящая
виртуозность!»
Если в пламенной речи верзилы с
горящей огнем бородой рыжего цвет и содержались допустимые в
присутствии дам, слова, то ничтожно мало, а витиеватости выражений
позавидовал бы пьяный философ. Вдоль фальшборта быстро как по
волшебству растянулся прежде свернутый в рулон пластырь, в то время
как на баке уже заводили тросы, чтобы провести их под килем, и
наложить целебную повязку раненному «Гладстуару» в нужном месте.
Под палубой, в недрах корабля, зачавкали помпы, толчками выбрасывая
из шлангов мутную воду, пытаясь выкачать море из моря, а вокруг
спасательных шлюпок суетились матросы.