- Ишь ты! – только и смог выговорить машинист.
Всё утро он корил себя последними словами за то, что пустил
незнакомого человека в дом. Правда, вышло это само собой. Не
оставлять же его было на улице, тем более, что сам взялся
проводить? А потом Дмитрий достал водку и Степаныч понемногу
утратил контроль за ситуацией. Надо сказать, что выпить он любил,
но обычно жался. Всё-таки дочка уже почти на выданье, надо
приданное копить. Он и за угол заломил целых пять рублей в надежде,
что непонятный ему человек пойдет на попятный. А тот, сукин сын,
возьми и согласись! С другой стороны – деньги-то не лишние. К тому
же, если этот самый Будищев и впрямь служил писарем, да еще и
георгиевский кавалер…
Как всякий родитель, Филиппов желал своей дочери счастья, хотя и
понимал его сугубо по-своему. Иными словами, он хотел удачно выдать
её замуж за порядочного, а главное – небедного человека. Хорошо бы
за сына мастера, но тот учится в гимназии и его отец, пожалуй, на
дочке машиниста жениться ему не разрешит. Можно за Архипа –
приказчика в лавке, но тот, чего доброго, будет чваниться перед
тестем и через губу разговаривать…
- Здорово. Дядя, - с усмешкой поприветствовал хозяина квартиры
унтер.
- И тебе не хворать, - отвечал Степаныч. – Я гляжу, одежу-то
прикупил?
- Нравится?
- Подходяще. Ты говорил, что тебе завтрева на работу?
- Да вот, вызвали. Только успел покупки Стеше отдать, да
пообедать. Ты, кстати, поторапливайся, а то остынет.
- Вот спасибо! Ты всегда такой заботливый?
- Нет, только к родне. Дядюшка.
Неизвестно сколько бы они ещё препирались, но тут от заводской
конторы отъехал хозяйский экипаж и идущим через ворота рабочим,
пришлось посторониться, чтобы его попустить. Но пролётка неожиданно
остановилась перед проходной и сидящий на пассажирском месте
Барановский крикнул:
- Будищев, давайте сюда!
Дмитрий подмигнул на прощание Филиппову и запрыгнул в коляску.
Причем, сел не на облучок к кучеру, а плюхнулся рядом с Владимиром
Степановичем, как будто и сам был барином. Возничий легонько тронул
вожжи, и застоявшийся рысак, весело цокая копытами, стремительно
рванул вперед.
- Кто это? – подозрительно глядя на машиниста, спросил сосед
Ерофей.
- Племяш из деревни приехал. Двоюродный.
- А чего это он с господами?
- Ну, так, большого ума человек! – снисходительно пояснил
непонятливому Степаныч и, засунув руки в карманы, с независимым
видом пошагал домой.