Тем временем Барановский, критически осмотрев наряд своего
подопечного, спросил:
- А разве сейчас по форме шинель не полагается?
- Полагается, - пожал плечами Будищев.
- И где же она?
- Самому интересно. Доведется вернуться в деревню – спрошу с
пристрастием.
- Ладно, это пустяки. Не замерзнете же?
- Нет. С утра, как дурак, в полушубке поперся, думал,
сопрею!
- Да уж. Днем солнышко уже хорошо пригревает. Кстати, отчего вы
не спросили, куда мы едем?
- Сами расскажете. В крайнем случае, как приедем – увидим.
- Все-таки, вы весьма занятный человек.
- Есть немного.
- Ну, ладно. Расскажу, отчего бы не рассказать. В общем, дело с
вашей комиссией можно полагать решенным. Вчера мой кузен за партией
виста имел разговор с одним чиновником из Главного Медицинского
управления. В ближайшее время вы пройдете между Сциллой и Харибдой
наших эскулапов, и вас комиссуют. С полицией, я полагаю, тоже
проблем не возникнет, и вид вы получите. Главное, чтобы вы и здесь
не устраивали побоищ, как дома.
- Да не устраивал я никаких побоищ! – усмехнулся Дмитрий. –
По-хорошему мне Фогель ещё благодарен должен быть.
- Полицмейстер?!
- Ну да. Селяне наши во главе с отцом Питиримом собирались
местного учителя немножечко линчевать, а я не дал случиться
беззаконию.
- Очень интересно! А ведь раньше вы всячески уклонялись от
рассказа о происшедшем. Кстати, мне в полиции поведали совсем
другую историю.
- Понятное дело! Спасенный слинял. Свидетелей не было, а те, что
были, против попа не пойдут, не говоря уж о том, что по деревенским
понятиям – они в своем праве.
- А правда ли, что оный учитель занимался
противоправительственной пропагандой?
- Было дело, занимался. Среди баб деревенских. Да добро бы ещё
только среди баб, а то ведь и девок незамужних агитировать
пытался.
- Так его за это убить пытались?
- В основном, за это.
- А вы вступились?
- Да у меня как-то накопилось к мужикам нашим. Ну и к батюшке
заодно. Я, вообще-то, как раз в город собирался. Ну и пошел к
старосте, уведомить, значит. А тут такой гай-гуй-сабантуй! Волокут
этого самого Аполинарьевича и кричат, что он, подлец эдакий, Машку
– племянницу старосты нашего испортил.
- И вам стало его жаль?
- Немного. Тем более что с Машкой он точно не виноват.
- А вы откуда знаете?
- Владимир Степанович, не задавайте неудобных вопросов – не
получите уклончивых ответов! Ну, в общем, учителя я у них отбил,
паре-тройке особенно усердных в бубен настучал, а вот за отцом
Питиримом не уследил. Не привык я, что попы эдак свою паству
благословляют. Ну, а дальше вы знаете.