- Понимаете, Дмитрий, - начал говорить он, от волнения
перескакивая с одного на другое. – Я в эту пушку душу вложил! А они
– неустойку! Я им говорил – снаряды транспортировать надобно
аккуратно, а они их валом! Капсюля старого образца –
непредохранительного типа! А они – контракт выполнен с опозданием!
Неустойка!
- И что большая неустойка? – вычленил главное из взволнованной
речи инженера Будищев.
- Более шестидесяти тысяч рублей!
- Не кисло! – хмыкнул унтер. – И у вас таких денег нет?
- Нет. Правда, не всё так плохо. Как изобретателю мне
причитается награда в тридцать две тысячи рублей. Даже если начёт
не снимут, то долг перед казной будет вполовину меньше. Впрочем,
половины у меня тоже нет.
- И что делать?
- Всё зависит от комиссии. Если удастся благополучно отстрелять
пробную партию, то начёт с меня снимут. А если я всё-таки получу
вознаграждение, то…
- Владимир Степанович, - перебил его Дмитрий. – А возьмите меня
с собой?
- Зачем?
- Занадом. Просто возьмите и всё. Пригожусь.
- А давайте! Всё равно дел по вашей специальности на фабрике,
действительно, пока нет. А Пётр Викторович очень не любит когда
люди, которым он платит жалованье, сидят без дела. Поэтому, пока
что вы будете при мне. Человек вы бывалый, посему, полагаю, ваш
совет лишним не будет.
-------------------------
#Ныне этот мост называется «Литейным»
Громкое название полигона носил большой пустырь за городом,
изрытый воронками от разрывов. Все более пригревавшее солнышко
превратило замерзшую землю в непролазную грязь, в которую никому не
хотелось лезть. На самом краю сиротливо стояло одинокое орудие,
вокруг которого потерянно толпились хмурые солдаты в серых шинелях.
Командовал расчетом молодой прапорщик – совсем ещё мальчишка, как
видно, совсем недавно выпущенный из юнкерского училища. Ждали
приезда инженера Барановского, изобретшего это самое скорострельное
орудие. Оный изобретатель должен был оценить годность патронных
выстрелов и дать свою экспертную оценку о возможности их
дальнейшего использования.
Дело заключалось в том, что новомодные (и очень дорогие) гильзы
были помяты из-за небрежного хранения во время боевых действий.
По-хорошему, их следовало бы списать, как пришедшие в негодность.
Но с этим были категорически не согласны чиновники из
интендантского ведомства.