Три недели в Гнили… Да вы, «маменька», любому Артельщику
достойную конкуренцию сделаете.
— На тварей-то не напоролись? — с волнением спросил я.
Евлалия глянула остро и медленно проговорила:
— А я, сынок, тварей не боюсь.
— А как вас магия-то подлатала?
— Так папенька твой — маг жизни, забыл, что ли? Он в моё
заклятие свою вязь и добавил.
Вот оно как… Надо будет у Аннушки осторожно уточнить. Сообщать
ей о чудесном спасении «маменьки» я покуда не собирался. Из её же
безопасности.
— А теперь твоя очередь, Матвейка. Расскажи, как ты так
выучился, что и клятвы теперь вязать можешь, и охранки хитрые
снимать? Агафья, нянька твоя, великого ума была женщина, но таких
секретов не знала.
Я пожал плечами, но ЛяльСтепанна сурово сдвинула брови:
— Отчего говорить не хочешь, сынок? Или не веришь мне
теперь?
— Верю, — выдавил я. — Но объяснить не могу. Со мной, маменька,
тоже чудные дела творились. И знания словно сами собой приходили. Я
пугался поначалу, а потом привык.
Я изложил свой жизненный путь в теле Матвейки, разумеется,
опуская ненужные детали. И совесть меня не заела. Сомневаюсь, что
«маменька» мне всё как на духу выложила.
— Вот оно, что… — задумчиво протянула ЛяльСтепанна. — И что же,
Анна Потапова тебе благоволит теперь?
— Благоволит. Ещё не решил, но, возможно, руки просить
стану.
— А это, сынок, дело благое, — одобрила «маменька». — Нам Тайный
Сыск в узде держать надобно. А то под ногами крутятся, мешают.
Михаил Потапов — достойнейший человек был. И честнейший. Каждого,
кто к Косте… Константину Алексеичу приближался, до последнего
грешка проверял. И Аннушку я помню. Славная девочка. Но руке её
твёрдости не хватает.
Ага, зато в глазах хитрости хоть отбавляй. Сдаётся мне, плохо
Евлалия понимает смысл Тайного Сыска. Правда, в том, что АнМихална
его понимает как надо, уверен я тоже не был.
— Маменька, вот ещё что. Мне Колесов Иван Николаич тут задание
дал. Создать прибор навигационный, для его дирижаблей. Говорит, у
Па…пеньки разработки имелись. Я пообещал. Мне сейчас важно род на
плаву оставить, репутацию обратно отбить. А он с перевозками
обещался помочь. Как, сумеем мы прибор изготовить? Срок нам до
Государевых именин отпущен.
Евлалия посмотрела на меня пристальным взглядом. Помолчала,
собираясь с мыслями, и осторожно спросила:
— А зачем ему прибор этот, не рассказал Иван Николаич?