Он приказал своим батальонам вступить в лес под грохот барабанов
и вообще производить побольше шума, не спускаясь в овраг, который
тянулся через всю чащобу. Маневр удался как нельзя лучше. Чеченцы
испугались, что их самих отрежут. Не оказывая сопротивления
поспешили очистить лес. Саит-Юрт был захвачен и предан огню.
Между ним и аулом Автуры лежала густо заросшая кустарником
непролазная чаща, через которую можно было с большим трудом
продраться лишь редкой цепью. Подобие дороги пересекала
заболоченная низина с оврагом. Мост через него был разрушен.
— Идеальное место для засады, – буркнул Галафеев.
Наученный Валериком, он побаивался двигаться через чащу без
разведки.
Отряд Дорохова устремился к лесу, обходя разворачивающиеся цепи
куринцев. Возле самой опушки его встретил град пуль. Заржали
лошади. Сотня кинулась в сторону. Ее командир зачем-то остановил
коня, повернул его боком и спрыгнул на землю. Склонился к
подпруге.
«Нашел место и время!» – чертыхнулся Вася, оглядываясь на
скаку.
В ту же минуту юнкер вскрикнул от боли. Пуля пробила ему ногу,
пролетев под самым лошадиным брюхом.
Девяткин развернул скакуна. Подскакал к раненому Руфину.
— Хватайся! – унтер протянул руку.
Дорохов вцепился. Перевалился через луку. Вася погнал коня в
сторону горевшего аула.
— Ну, как же так, Руфин Иванович? Как же так?! – причитал он. –
Так глупо попались!
Доставленный к отряду Дорохов не выглядел расстроенным.
Напротив, сидел на барабане и с хитрой улыбкой поглядывал на
хлопотавшего над его ногой Девяткина.
— Вот я и отвоевался, Безбашенный.
— Нарочно что ль подставились, Вашбродь? – сердито буркнул
Девяткин.
Престарелый юнкер промолчал. Улыбка не сходила с его уст,
несмотря на беспокоящую ногу рану. Он внимательно смотрел, как
входят русские цепи в лес и скрываются за деревьями. Они, эти
лесные великаны, словно бездушное чудовище, проглатывали все новые
и новые батальоны, которые растягивались и теряли друг друга из
виду.
Когда голова колонны добралась до заболоченной поляны в глубине
леса, раздался чеченский гик и ружейный залп. Горцы повалили со
всех сторон в надежде поквитаться за аулы и уничтоженный хлеб.
Скрытно подбирались на расстояние до семи шагов, разряжали винтовки
и пистолеты в урусов и бросались в шашки на потерявшие друг друга
из виду части. Лес наполнился звоном стали, криками раненых.
Стрельба и рукопашная продолжались полтора часа.