"Только это не Диснэй-лэнд, Михаил Юрьевич! – вел с ним диалог
про себя. – Тут аттракционы – похлеще! Никакая русская горка с ними
не сравнится! Так дух захватывает, что мама – не горюй! Так порой
орешь от страха, когда тебя кидает с вершины в пропасть, что горло
сажаешь! И кровь тут – не кетчуп и не краска. Настоящая. И её порой
столько, что тошнит от запаха! И так надо через это лес пройти,
чтобы ни капли вашей крови не пролить! Задачка!"
— Как же тут воевать?! – не выдержал и воскликнул изумленный
Лермонтов.
— В смысле? – удивился Дорохов.
— Нет. Понимаю, что... – Лермонтов волновался. – Я имею в виду,
как – правильным строем? В смысле – без него. Его же тут никак не
выстроишь!
— А, это! – Дорохов улыбнулся. – Ты, Миша, забудь все, чему тебя
жизнь военная научила там, – Дорохов ткнул себе за спину. – Тут –
все другое. И все – по-другому. Тут, брат, целая наука. И свои
законы. И каждое дерево здесь и нам, и им – и друг, и враг
одновременно. Иное – поможет спрятаться, а из-за другого полетит
пуля тебе в грудь, либо выскочит враг, чтобы проткнуть кинжалом или
шашкой разрубить. Так что и молимся на эти деревья, и проклинаем
порой. Как и весь лес. Поэтому нет куринцам равных в сем сложнейшем
деле. Научились они в лесах воевать, когда не видишь не то что
офицера, а своего собрата-солдата.
— Помогли охотничьи команды генерала Пулло, – не удержался Вася
от замечания. – Пообвыкли наши куринцы по лесам шастать.
— Не просто пообвыкли, но приучились полагаться на свое
солдатское чутье! И нет никого, лучше куринца, для войны в Чечне.
Здесь Васин полк как дома. Не то что в горах, на голых скалах у
лезгинов. Дагестанец, он привык защищать свое жилье, доставшееся
ему тяжким трудом предков. Готов сражаться лишь на крепкой позиции.
Чеченец, он другой. Его не держит семейная сакля. Сожгут, новую
построит. Он, как и мы, прирожденный партизан. Юркий, ловкий,
бесстрашный. В лесу он дышит полной грудью. Хозяин! Его дорога –
тропинка. Укрытие – каждый куст или дерево. Выстрелил, отступил.
Или бросился в шашки, заметив слабину.
— Выходит, он плохой солдат?
— Да, в массе он теряется, не терпит над собой начальства. Но
сама природа его сделала таковым и нам создала опасного противника.
Тут наш командир – не хозяин местности. Вынужден полагаться на
солдата, на его расторопность.