Тюляпин проснулся от того, что
плакал. В глазах действительно стояли слёзы. Утро только
занималось. Где-то на юго-востоке слышалась канонада.
– Бой идёт. Сражаются наши, – будто
прочитал мысли Тюляпина Андрейка. – Может там наши немцев
остановили? Что командир решил, Аркадий? К своим будем пробиваться
или в тылу воевать будем?
– Ничего пока не говорил. Разведаем,
что где и как, вот тогда он решение и примет. Скорее всего, все
вместе решение примем.
Тюляпин посмотрел на Андрейку.
– Ты чё, не спал что ли?
– Не стал тебя будить. Услышал сквозь
сон голоса. Непонятно было, на каком языке разговаривали. Проснулся
вот, а уснуть не сумел. Люди ушли как раз в сторону моста. А я
сидел и думал, стоит нам туда соваться или нет. Если засекут, уйти
будет проблемно. Болота, а проходов по нему нет. Остаётся только
сама дорога, как ловушка.
– Если у моста засекут? Тогда
проблема?
– Да. От моста километра три по
сторонам топь, – глубоко вздохнул Андрейка.
– К мосту не пойдём. Эт только отряд
на смерть гнать. Пошли к твоему Митричу. Гостинец отдохнул.
Андрейка согласно кивнул, закинул
автомат за спину, пошептался с коровой и двинулся в сторону заимки
Митрича.
– Ничего пока не говорил. Разведаем,
что где и как, вот тогда он решение и примет. Скорее всего, все
вместе решение примем.
Тюляпин посмотрел на Андрейку.
– Ты чё, не спал что ли?
– Не стал тебя будить. Услышал сквозь
сон голоса. Непонятно было, на каком языке разговаривали. Проснулся
вот, а уснуть не сумел. Люди ушли как раз в сторону моста. А я
сидел и думал, стоит нам туда соваться или нет. Если засекут, уйти
будет проблемно. Болота, а проходов по нему нет. Остаётся только
сама дорога, как ловушка.
– Если у моста засекут? Тогда
проблема?
– Да. От моста километра три по
сторонам топь, – глубоко вздохнул Андрейка.
– К мосту не пойдём. Эт только отряд
на смерть гнать. Пошли к твоему Митричу. Гостинец отдохнул.
Андрейка согласно кивнул, закинул
автомат за спину, пошептался с коровой и двинулся в сторону пасеки
Митрича. Тюляпин обвёл взглядом лес и двинулся следом. Теперь
громче всех шла корова.
Пасека вытянулась своеобразным языком
в стороне от болот на широком пригорке, словно раздвинув лес в обе
стороны. Разноцветные ульи вытянулись вдоль языка по три в ряд. И
всё жужжало, летало, тихо, мирно, будто и не было войны.