Потому что никакой звезде — хоть какого масштаба — не позволено
устраивать то, что устроил он, и размахивать огнестрельным оружием
в состоянии алкогольного опьянения. Все это кончилось смертью двух
ни в чем не повинных людей и ранением еще троих. Страна негодовала,
и я была на их стороне. Граждане хотят чувствовать себя в
безопасности — наша задача дать эти гарантии. «Я здесь закон», —
говорила я себе, входя каждый раз в зал заседаний, и ни одно мое
решение с самого начала моей карьеры — а это как судьи уже двадцать
семь лет — не было пересмотрено. Никогда. И рука моя на томике
уголовного кодекса была как безмолвная клятва.
У меня было время подумать, и у той стороны оно тоже имелось.
Хотя бы та пара минут, пока я подходила к своей машине. Пустой
практически паркинг, совсем новый дом, и даже гараж закрытый еще не
сдан, но я устала жить в том районе, где прожила всю свою долгую
жизнь. Когда-то — уютные пятиэтажки, и в мае прямо в окна
захлебывались восторженными песнями соловьи, и в ветках лип терялся
одуряющий запах, и смеялись дети, и слышен был каждое утро школьный
звонок. И последние двадцать лет — стройка, огромные небоскребы —
«Корускант», называл их мой внук, и правда, похоже, — новая трасса
городского значения, шум, гам, мосты, эстакады, и липы спилили в
угоду раскаленному асфальту, и соловьев я не слышала больше весной,
и окна открыть было невозможно ни днем, ни самой спокойной ночью. Я
плюнула, продала еще родительскую уютную «трешку» и купила квартиру
здесь. Дочь помпезно называла это сложным английским словом, а я,
посидев немножечко в «Гугле», обнаружила, что это просто жилой
район. Новый, уютный, тихий, и пусть я слышала, как взлетают и
садятся в аэропорту самолеты, они мне не мешали, наоборот, в их
полете было какое-то ожидание чуда.
Но сдали в эксплуатацию пока только часть домов, стройка еще
длилась, и в окнах горел свет лишь там, где обосновались самые
нетерпеливые. В основном, конечно, семьи и молодежь, вылетевшая из
гнезда, или такие вот… старики, как я, усмехнулась я, ненароком
вспомнив, что мне уже стукнуло шестьдесят пять и скоро пора мне
будет на пенсию. Не потому, что я не справляюсь, потому что,
возможно, мне намекнут. Еще пять лет у меня есть в запасе, но… как
это мало, когда тебе шестьдесят пять. И все равно кажется, что вся
жизнь еще впереди и столько важного еще не случилось.