Знаете, господа, я готова бороться за свою жизнь до последней
капли крови. Отличный вышел каламбур, почти пророчество. Какого
черта в этой проклятой комнате нет ничего, чем я могла бы проломить
своим мучителям пустые головы? Подсвечник?
Он стоял слишком далеко, а я допустила одну ошибку. Я вскочила,
намереваясь в два прыжка добраться до орудия своего спасения, но
забыла о хромой ноге.
И она подвела меня, подвернулась, я взмахнула руками, теряя
равновесие, и оказалась прямо в железной хватке цирюльника Бака. Я
дернулась, взвыла, лягнула здоровой ногой подоспевшего ко мне
Дамиана, достала, и он болезненно вскрикнул: обута я была в тряпку,
но попала точно под коленную чашечку. Да, как и многие коллеги, я
не пренебрегала тренировками по элементарной самообороне еще с тех
пор, как работала в прокуратуре. Не то чтобы хоть раз появился
повод тогда, зато сейчас пригодилось.
— Я же заплатила тебе, свиной сын, — прошипела я, расслабляясь и
рассчитывая, что это даст мне фору. — Заплачу еще, если ты оставишь
меня в покое.
— Придется тебе, Дамиан, — не обращая на меня никакого внимания,
предупредил парнишку цирюльник. — Ты уже пускал кровь госпоже
Урфике, знаешь, как это делать. А я буду ее держать.
— Тронешь меня, я тебя ночью найду и кишки знаешь на что
намотаю? — пригрозила я, но больше уже от отчаяния. Ничего, кроме
фраз моих бывших клиентов, на ум мне не приходило, но местных
целителей угрозы российских уркаганов почему-то не испугали. Что он
сказал? Дурная кровь? Кипящая кровь?
Дамиан со скальпелем в руке стоял теперь вне пределов моей
досягаемости, и я даже на расстоянии нескольких метров видела
отвратительные потеки на тусклом металле. Конечно, они меня не
зарежут, люди они опытные, но все дело в том, чем мне это аукнется.
Если никто не счел преступлением то, что лекари сотворили с
Джорджем Вашингтоном — хотя казалось бы, в мои-то откровенные
времена, когда на публику выносили все, что только могли, а не
было, что вынести, так придумывали, — так и во времена «Гугла»
всезнающего не требовали эксгумации, не писали разоблачительных
статей…
Кого будет заботить моя судьба?..
Вопреки моему ожиданию, цирюльник не ослабил хватку. Скорее
всего, он был научен многолетним горьким опытом и оплеухами,
поэтому я поступила иначе: коротко вскрикнула и обмякла в его
руках.